БедностьВизыВремяДетиЗаконыИммиграцияИнтересные фактыИнтернетИспанские фильмыИспанское киноИспанцыМагазиныОчеркиПокупкиПроисшествияРаботаРестораны и кафеРусскиеРусские женыРынок трудаТрудоустройствоШколы

Сеньор саратовский в павлиньих перьях

В моем очерке "Негр саратовский, в пене" я писал об обстоятельствах знакомства с соотечественниками, которые предпочли рабский труд на цитрусовых плантациях Испании свободному безденежью среди родных лесов и полей. Чаще других мне вспоминалась молодая и симпатичная, белокурая "саратовская рабыня". Цитата из “Негр саратовский, в пене”, события ноября 1998 года: Она оставила в Саратове, на попечении …

В моем очерке "Негр саратовский, в пене" я писал об обстоятельствах знакомства с соотечественниками, которые предпочли рабский труд на цитрусовых плантациях Испании свободному безденежью среди родных лесов и полей.
Чаще других мне вспоминалась молодая и симпатичная, белокурая "саратовская рабыня".
Цитата из “Негр саратовский, в пене”, события ноября 1998 года:

Она оставила в Саратове, на попечении страдающей туберкулезом слепой бабушки троих детей, чтобы через месяц вернуться с заработанными на плантации деньгами и, наконец-то, одеть детей к зиме и накупить им "вкусненького". Это ничего, что у нее одна рука с детства хуже работает, зато другая за двоих старается.
"Бригадир", падкий до женских прелестей, которыми Бог нашу героиню не обидел, пользуясь ее полной беспомощностью в чужой стране с пугающе — непонятным для нее языком, проделывает с ней все, что ему вздумается, запугивая воображаемым увольнением… Подойдет вразвалочку утром, и сокрушенно говорит: "хозяин сказал тебя больше не брать, слабо работаешь и много брака". А у нее, бедняги, и виза давно просрочена и обратный билет до Саратова пропал, а купить новый стоит около 500 долларов, вместо которых у нее зияет такой же величины "минус". Она чуть не плачет: "…енька, миленький, я ведь без тебя тут сама пропаду и деток своих погублю, выручи, а я уж наизнанку вывернусь, а угожу проклятому хозяину!"

{more} Ближе к вечеру "бригадир" подойдет еще раз, и утешит: "Уговорил я хозяина, он разрешил оставить тебя, но только под мои гарантии"…

Конец цитаты.

В моем воображении до вчерашнего дня рисовался очерк о героической стойкости в испытаниях, выпавших ее женскую долю: одной рукой заработать на обувь, одежду, питание, обучение детей и при этом присмотреть за старушкой-инвалидом. Я уже сказал себе, что в случае, если мои невеселые предположения подтвердятся, я не обеднею, один раз купив кое-что из носильных вещей да пару корзин копченостей, соленостей и сладостей на одну-единственную семью.
Вчера, 17 июня 2000 года, в канун церковного праздника Троицы, я наконец-то отправился на поиски, которые начал с ее саратовских земляков — поденщиков.
По адресу, где раньше было стихийное “общежитие”, мне открыл упитанный, по виду довольный собой и добродушный Сергей, тот самый, со слов которого я и узнал об описанных былых тяготах и лишениях "негров саратовских". Я с трудом узнал в своем визави некогда затравленного и изможденного мужика.
Передо мной стоит благородный испанский кабальеро: аккуратная стрижка волнистых темных волос, модная легкая рубашка с неярким рисунком в пастельных тонах, белые брюки в обтяжку, на поясе мобильный телефон. Да не просто телефон, а дорогой и престижный “Motorola-3688” размером чуть больше спичечного коробка. В зубах – изогнутая деревянная трубка, источающая запах хорошего табака. Настоящего кубинского табака!
Он приглашает пройти, предлагает стоящий на столе в початой бутылке хороший коньяк, не дорогой, но хороший "Napoleon". Немного освоившись, спрашиваю его про землячку и узнаю, что НИКАКОЙ МУЧЕНИЦЫ НЕТ, а есть счастливая мать и жена настоящего испанца, который обеспечивает лечение старушки-матери в частной клинике и оплачивает обучение детей в частной школе.

— Слава Богу! – говорю я, а сам думаю, не врет ли, уж больно на историю с Золушкой похоже. Пробую уточнить: ну, а этот муж-испанец кто он?
Сергей оценивающе смотрит на меня, выдерживает паузу, садится в глубокое
— Муж-испанец это я!
— ?
Вместо пояснений он берет со стола соломенную шляпу в большущих павлиньих перьях и водружает себе на голову со словами:
– Я Вале говорю: “ты в этой шляпе не сможешь ходить, ветер или перья сломает, или всю шляпу унесет”, а она “хочу и все тут!” Мол, в кино в детстве видела и так загорелась, аж сейчас не погасла. “На павлине, говорит, перья не ломаются, и на мне с ними ничего не сделается!”
— И что же, она по улицам в этой шляпе ходит?
— Нет, конечно. Лежит шляпа на видном месте, Валю радует. Она всю жизнь в бедности прожила, вот и надумала…
— Это значит, что сейчас она… то есть, Вы с ней уже не в бедности живете?
Лицо Сергея обретает назидательное выражение:
— Видишь ли, здесь, на Западе человеческий труд высоко ценится, а хороший мастер вдвойне ценен. Я говорил Карлосу: “не будешь платить 300 000 песет (примерно 1700 долларов –Н.К.), — уйду!” Он не поверил, думал, что шантажирую, а я взял да ушел и сейчас горя не знаю. Маноло платит 300 000 официально, да еще и “навар” такой же перепадает. Ну, сам знаешь…
Я не знал даже, ни кем он сейчас работает, ни откуда перепадает навар, но утвердительно кивнул головой, чтобы не помешать рассказу Сергея. Он выпускает струйку ароматного дыма, сдвигает шляпу на лоб и сосредоточенно качает головой, чтобы разогнать дым павлиньими перьями. Потом отпивает из “пузатого” фужера глоток коньяку и продолжает:
— Тебя, конечно, интересует, как я стал испанцем?
— Конечно, интересует. И не только меня.
— Все очень просто. Когда вступил в силу новый закон про экстранхерос (extranjeros – иностранцы, Н.К.), народ, понятное дело, сильно сомневался “не ловушка ли?”, а я собрал все документы и подал. Без всяких адвокатов и асессоров!
— Но как? Когда мы последний раз виделись, ты ни слова не понимал по-испански.
— Ого! Вспомнил! Ты бы еще Куликовскую битву припомнил! Я каждый день учил по 40 слов и сам с собой по-испански разговаривал. Рву лимоны и сам себя по-испански спрашиваю, а потом сам себе по-испански отвечаю. Понятное дело, трудно было, хоть волком вой, но если я что-то решил – обязательно доведу дело до конца.
— Не хочешь ли ты сказать, что тебе на лимонах платят 300 000 официально, да еще “навар” такой же перепадает?
— Ну, ты вообще, б…, как из прошлого века, — Сергей немного захмелел, и у него прорывались, весьма беззлобно и естественно, матерные словечки, — Я уже больше года как на плантациях не работаю! Там как-то у одного камьонера (camionero – водитель грузовика, Н.К.) мотор не заводился. Он позвал на помощь двух других, а они такие же балбесы, как и он сам. Говорят, надо перегружать в другую машину все только что уложенные ящики и буксировать в гараж… Представляешь? Перегрузить полную фуру ящиков с лимонами! Энкаргадо (encargado – здесь: бригадир), понятное дело, нас спрашивает: "кто в моторах разбирается? Если никто — говорит — придется перегружать”.
Ну, я психанул и говорю им по-русски: “бараны вы бестолковые, откройте капот. Неужели не слышите, что топливный шланг воздуха хватанул”. Понятное дело, они по-русски не кумекают и никак не поймут что к чему. Я иду, сам открываю капот IVECO и, пока они видят мое заднее место, делаю фокус-покус, залепляю жвачкой подсос в топливопроводе, прижимаю мозольным пластырем, который у сборщика лимонов всегда в кармане, и завожу мотор. Понятное дело, не для них старался, а для себя — просто не хотелось ящики задаром перегружать. Нам ведь за перегрузку не платят, только за собранные ящики.
Сергей еще отпивает коньяк и сдвигает на затылок шляпу в павлиньих перьях.
— Ну и что, тебя сразу пригласили работать механиком? Что-то не очень похоже на правду.
— Нет, не сразу. Но очень скоро. В общем, они меня спрашивают “что там с мотором было?”, смотрят втроем и не видят мою жвачку. Точнее, видят, но думают, что так и надо, мне даже показалось, что они вообще никогда раньше двигуна не видели. Я им объясняю по-русски, только пальцем не показываю, а они не понимают, пока носом не ткнешь. Наши саратовские ребята смотрят, смеются, а перевести никто не может.
Понятное дело, жвачка есть жвачка и назавтра у этого долбанного камьонеро мотор опять глохнет. Находят меня, а у меня жвачки нет… Если б была, то не известно как бы моя жизнь сложилась. Просто залепил бы и все. И “спасибо” бы никто не сказал. Но ее не оказалось. Тогда я говорю “тьенда, компрар” (tienda, comprar – магазин, покупать, Н.К.) а больше, понятное дело, ничего объяснить не могу, слов не хватает. Кто мастеру откажет! Везут меня на легковушке в магазин. Только не в продуктовый, как я думал, а специализированный авто-магазин. Ну, я, понятное дело, за чужой счет жадничать не стал, — взял самый крутой герметик вместо жвачки, и крутую уплотнительную ленту вместо пластыря. Заодно моющую жидкость и тканевые салфетки – ветоши у них не бывает. Вдобавок по-нашему, по-русски, прихватываю пару бутылок этого самого “Наполеона” и палку колбасы.
Ремонт с камьонером “обмыли” крепко. Испанцы любят выпить не меньше нашего! Мы с ним только под утро расстались. А через день меня позвали в ихний гараж на помощь. Так дело и пошло. Я ведь в Саратове в АТП лучшим специалистом по ремонту был. Проблема только в диагностической аппаратуре, которой я никогда раньше не видел, — сплошная электроника. Но пока Бог миловал, — слишком сложная не попадалась.
Сергей умолк и посмотрел на часы. Значит, мне пора уходить, но уж очень мне хотелось узнать, как сложилась иммигрантская судьба Вали, и я пригласил собеседника в кафе. По дороге он рассуждал о достоинствах и недостатках дизеля. А когда нам подали заказанные мной бренди, порезанный на дольки лимон и местным способом приготовленный окорок, хамон, я возобновил разговор о главном: как саратовский мужик стал испанцем.
Сергей недоумевающим взглядом посмотрел на меня:
— Хоть убей, не понимаю, почему этому все придают такое значение… Это у баб как заходит разговор про мужиков, так первым делом идет вопрос: “как познакомились?” А какая разница?
В общем, если тебе надо для твоего очерка, то я все расскажу, но ничего интересного ты для себя в этом не найдешь. Слушай. Как только вышел закон про экстранхерос, я, понятное дело, узнал, какие документы надо подавать.
Мне сказали.
Я собрал и подал. Сам подал, чтобы не надурили.
Потом мне дали и право на работу и резиденцию.
Все. Что тут особенного?
— И с контрактом проблем не было?
— Какие там проблемы! Я сказал: “давайте контракт, не то уйду сегодня же”. Дали как миленькие. В библии сказано: “Просите, и дано будет Вам. Стучите, и Вам откроют”
Мы оба замолчали. Сергей сказал все так просто и ясно, что больше спрашивать было нечего. Мне даже на какой-то миг показалось, будто все проблемы иммиграции – вымысел адвокатов и прочих специалистов, что на этом кормятся. И все же, я решил выведать все до конца и спросил:
— Хоть ты и не любишь этого вопроса, но, согласись, мне интересно, когда вы с Валей познакомились и поженились. Уже в Испании?
— Ничего подобного. Мы женаты уже 12 лет.
— Сколько? – переспросил я, хотя все ясно расслышал. Я выигрывал время, чтобы сообразить: как мог он, муж, полтора года назад спокойно смотреть на ее “роман по принуждению” с бригадиром. Или не было никакого романа? Или…
— ДВЕНАДЦАТЬ, — с расстановкой ответил мой собутыльник, — Но если быть точным, то десять, потому что два года, мы жили отдельно друг от друга. У меня, понятное дело, была женщина, у нее был любовником этот “бригадир” (имя не указано по просьбе “бригадира”, далее будем называть его Иваном — Н.К.). Ну, да ты и сам про это знаешь. Только полгода назад мы снова сошлись.
Сергей умолк, но не так как раньше, держа паузу, а весь напрягся, лицо побагровело, желваки задвигались. Видно было, что он хочет что-то выплеснуть, что-то крикнуть, но сдерживается. Ревность… Я попытался разрядить возможную вспышку и сказал:
— Ну и, слава Богу! Теперь семья снова вместе, а “кто старое помянет, тому глаз вон”. Детям оформили учебную резиденцию или нормальную?
Сергей будто и не слышал. Я продолжил отвлекать его от тягостных раздумий:
— Детям ты тоже сам оформлял резиденцию? А за Валю тоже сам подавал документы?
Но я не угадал и попал Сергею в самое больное место. Он взорвался и крикнул:
— Этот кровопийца Иван все оформляет и Вале, и детям, и моей слепой матери…
Все, кто были в кафе, повернули головы к нашему столику. Я изобразил улыбку и оглянулся на окружающих, как бы давая им понять, что у нас все в порядке…
— Так это не ее, а твоя слепая туберкулезная мать оставалась с детьми тогда, в 1998-м?
— Моя, — видно было, что Сергей уже не так напряжен, — “выпустил пар”. Но руки еще не успокоились, он смял салфетку и свернул ее в жгутик, который быстро наматывал на палец потом тут же разматывал.
Дальше “лезть в душу” я не отважился. И так уже настолько вляпался в чужие личные проблемы, что очерк, казалось, не получится, — никто не даст согласия на публикацию. Я расплатился, и мы вышли. У меня остался недопитый бренди, а мой собутыльник хватанул свой остаток из фужера одним махом и закусил окороком, взяв сразу несколько ломтиков с блюда рукой.
Когда мы прощались, Сергей был совсем трезв и сухо спросил:
— Можешь написать про это в свой журнал?
— Не только могу, но еще и хотел бы, да, боюсь, что ни ты, ни Валя не дадите согласия.
— Я даю согласие. И так всем все известно. Только они все думают, что я вообще не мужик и на шее у Ивана сижу. А ты напиши правду: я сам себе сделал резиденцию и сам себя кормлю и одеваю.
— Решено. А Валей я могу повидаться?
— Как хочешь…, — с деланным равнодушием ответил Сергей, и продиктовал мне 9 цифр из памяти своей дорогой Моторолы.

Валя, вопреки моим опасениям, очень быстро согласилась на встречу и даже сказала, что будет рада открыть правду мне и всем своим знакомым через интернет. Прозвучало так, будто она хочет сделать официальное заявление. Агрессивно.
— Все, что Вам наговорил Сергей про Ивана, — вместо приветствия произнесла Валя, — будто он обирает людей при устройстве на разные работы – это неправда! У него самого большие затраты и, к тому же…
— Ничего подобного мне Сергей не говорил. Про Ивана он сказал только, что тот помог Вам, детям и Вашей свекрови с оформлением резиденции.
— А ему не помогал?
— Кому?
— А Сергею кто сделал контракт на работу с резиденцией? Иван!
— Но Сергей сказал мне, что…
— Вранье все, что говорит Ваш Сережа! Он…
— Сережа не мой, а Ваш.
— Сто лет он мне не нужен со своей матерью! Если бы не дети… Они каждую минутку только и думают про то, как бы скорей с бабкой да с отцом встретиться. С Иваном у них не ладится. А Иван добрый, он даже Сергею помог на работу механиком устроиться. Он, наверное, Вам рассказывал историю со жвачкой и камьонеро? Все это было подстроено Иваном! И чего дети нашли в этой слепой старухе? Иван лучше!
— Может быть, детям не хватает любви? – ответил я вопросом на вопрос и умолк, сказав себе, что разговор окончен. На дальнейшие попытки Валентины возобновить его я отвечал односложно, как на допросе: “не знаю”, “не помню”.

Т
екст я написал за вчерашний вечер. Сегодня, 18 июня 2000 года, в праздничный день Святой Троицы поехал показывать его упомянутым здесь лицам. Никто не отказался ни от своих слов, ни от публикации. Более того, Сергей подтвердил, что с резиденцией ему помог Иван, “но только самую малость”. Пока я ехал на своем стареньком “Опеле” домой, чтобы отправить текст издателям, позвонила Валя и сказала, что Иван просит не называть его настоящего имени. “Хорошо” – ответил я.
Честно сказать вам, дорогой читатель, у меня получилось совсем не то, что я хотел написать. Задуман был очерк о стойкой русской женщине, ради детей готовой на любые жертвы. Но оказалось, что женщина, выбирая между семьей и романом, выбрала роман.
Потом мне казалось, что получится очерк о том, как простой русский парень Серега всего добился в Испании своими мужскими руками, но оказалось, что, во-первых, не мужскими, а во-вторых, не руками…
В общем, прости, дорогой читатель и прими нас, “русских испанцев” такими, какие мы есть. Те же русские, но в Испании.

Из Испании, 18 июня 2000 года
До скорой встречи в мировой сети Интернет!

Искренне Ваш, Н. Кузнецов.

redactor

Редактор RUSSPAIN. Просто редактор.
Подписаться
Уведомление о
guest

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Back to top button
Close

Adblock Detected

У Вас включена блокировка рекламы. Мы работаем для Вас, пишем новости, собираем материал для статей, отвечаем на вопросы о жизни и легализации в Испании. Пожалуйста, выключите Adblock для нашего сайта и позвольте окупать наши затраты через рекламу.