— Хуан, добро пожаловать в Москву!
— Большое спасибо.
— Столько людей!
— Потрясающе!
— В свое время, чтобы увидеть заграничный шедевр, надо было искать альбом. Сегодня в Интернете все — в одном клике. Но люди продолжают ходить на выставки. Почему?
— Чтобы видеть шедевры в оригинале. Потому, что одно дело — слушать концерт в записи и совсем другое — присутствовать в зале лично.
— Если попытаться сказать даже не кто такой Дали, а что это такое?
— Дали — это сюрреалист, который смог внедриться в массовую культуру. Если говорят «сюрреализм», на память сразу приходит Дали. Но это неправда. Он не самый-самый сюрреалист. Он, как Борхес, который, правда, потом стал реакционером, питался от всего авангардного. Тут вам и кубизм, и футуризм, а потом и сюрреализм. Дали — это человек, который соединял, буквально переплавлял в своих работах все стили, через которые он шел. В конце концов он изобрел некий способ, при котором он деформирует, преображает образы. Он создает сюрреалистические объекты, толкаясь от вполне реальных вещей. Он все превращает в миф, в мечту. Он создает мечты. Он знакомится с Фрейдом. Он проникает в мир кино, в СМИ — повсюду. Одновременно он хочет быть выдающимся художником. Как мастера древности. Он хочет быть художником, который работает с техникой письма, как Вермеер, как Веласкес. Здесь есть пара картин где, он отдает должное уважение Вермееру.
— В хорошем смысле слова, вы «плаваете» во всем этом. Вы это понимаете, чувствуете?
— Да.
— Если послушать вздохи тех, кто обычно приходит на выставки Дали, — это люди, которые больше понимают или познают?
— Я думаю, что они очарованы и счастливы возможностью приобщиться к волшебству, вовлечения в сказку, в мечту, созданную Дали. Дали переносит тебя в свои сны, в свои мечты. Мечты, основанные на работах великих мастеров прошлого. Например, люди разом узнают знаменитую Las Meninas кисти Веласкеса, узнают Берме в автопортрете, пейзажи Коста-Брава, которые он обессмертил.
— Или пейзажи из своей головы.
— Да, конечно. Он воспроизвел и свои детские страхи. Дали к тому же был и великолепным писателем. И ему удалось воспроизвести очень многое из своих впечатлений детства, из своих детских переживаний — со своим отцом, с сестрой. От смог воплотить свои мечты в своих произведениях. Кроме того, явно прослеживается то, что характеризует ХХ век. Сегодня многие произведения выходят в свет, основываясь на идеях Дали. Взять тот же поп-арт. В конце жизни он создавал работы в стиле народного и сверхнародного искусства. Он, как физика, проникал и был повсюду. И у него была очень хорошая библиотека.
— Я не хочу говорить о политике в подобной среде, но девизом этой выставки можно считать то, что сказал испанский король. А он сказал, что отношения между Россией и Испанией укрепляются. Но это ведь нечто немыслимое, учитывая текущую конъюнктуру в международных делах. Что же происходит на самом деле?
— Думаю, что за последние годы Испания и РФ имели довольно интенсивные связи.
— Пятьсот лет!
— Да, пятьсот.
— И ни одной войны друг с другом!
— Я сейчас приехал сюда по приглашению посольства, по приглашению Института Сервантеса. А в РФ так много специалистов по Сервантесу! А каким поклонником «Дон Кихота» был еще Тургенев! Здесь многие изучают произведения великого испанца, многие восхищаются и являются верными поклонниками «Дон Кихота». Именно здесь был снят один из лучших фильмов о Дон Кихоте, которые я видел. Режиссер смог в российских степях воссоздать дух Испании, ее красоту и особенности. Я смотрел этот фильм в Институте Сервантеса.
— Русский фильм, который помогает изучать и понимать испанский язык.
— Да, конечно. Но еще один из художественных консультантов фильма был другом Дали. Его звали Альберто Санчес. Правда, он подписывался Альберто Сола.
— Я думаю, еще один фактор — это определенная ностальгия, которую мы, европейцы, испытываем не по прежним временам даже, а по возможности нормально говорить друг с другом.
— Да. Кстати, тот Альберто, о котором я говорил, приехал сюда, чтобы обучать детей войны, испанских детей политических беженцев, в 1938 году. Он так и остался здесь. И это он смог воспроизвести провинцию Ла-Манча, где проходят события у Сервантеса, в российской степи. Да и артист Николай Черкасов, что играл Дон Кихота, смог создать один из лучших образов Рыцаря Печального образа. Я думаю, что РФ и Испания имеют массу общих черт. Мы находимся по разные края Европы, но у нас было много визитов в последнее время.
— Мы в Европе — две другие Европы.
— Да. и многие выдающиеся испанцы часто приезжали сюда. Например, Рафаэль Альберти несколько раз приезжал сюда. И многие другие. Есть о чем говорить и что вспомнить
Записали мы и московского организатора — директора Музея Фаберже, председателя правления культурно-исторического фонда «Связь времен» Владимира Воронченко.
— Кто все эти люди?
— Москвичи. Мы сами не ожидали такого потока посетителей.
— Толпы совершенно невероятные!
— Сказать вам честно, я удивлен точно так же, как и вы. Мы вот в прошлом году делали Фриду — у нас были 5-6 тысяч. Мы думали, что это просто конец света. А сейчас у нас 10 тысяч каждый день, и поток не спадает.
— В основном по репликам, которые вы слышите, это те, кто разбираются, или те, кто пришел впервые посмотреть?
— Это всегда слегка провокационный вопрос. Это те, кто пришли просто, скорее всего, посмотреть. Мы с детства знаем, что такое Дали.
— По-моему, в журнале «Юность» первый раз напечатали?
— Да
— В Советском Союзе в конце 80-х годов.
— Все пытаются разобраться в Дали. Вернее, любовь к выставкам — это мода или что? Неважно, что это, мода или нет. Не нужно в этом ковыряться. Если люди идут смотреть на искусство, это здорово. Ничего лучшего быть не может в наши довольно непростые времена.
