Из приведенного ниже письма Вы, дорогой Читатель, узнаете о другом опыте. В нем больше отрицательного, чем положительного.
Лично я с изрядной долей недоверия отношусь к оценке, которую бывшая жена дала отцу своего 4-летнего ребенка: она по собственной воле на полгода оставляет его с отцом и бабушкой, а потом, проведя это время неизвестно где и как, обращается в полицию с жалобой на то, что “с ребенком на руках оказалась на улице и без денег”. И отобрала сына у отца, прячет его.
Еще она жалуется, что муж ее бил… Они тут, в Испании, почти все на это жалуются. И вообще, большинство НАШИХ семей в Испании распадаются по инициативе прекрасного пола.И моя бывшая жена пожаловалась в полицию, будто я жестоко избил ее руками и ногами. На самом деле она пришла домой только под утро, когда мы с годовалым сыном мирно спали в обнимку, и не пожелали расставаться, с постели и не думали вставать. К тому времени у нее уже был очередной любовник – женатый испанский адвокат. В полиции ее выслушали и повезли на медицинское обследование, а там: ни ссадинки, ни синячка, ни царапинки! Это она так искала повод для развода по испанским законам, согласно которым у мужей мало шансов отстоять какие-либо права при разводе, если в семье есть ребенок. Но об этом я, как уже обещал, расскажу отдельно, когда все события окончательно улягутся.
Алла, видимо, забыла “пожаловаться”, что ее муж много пил. Моя писала в 19 жалобах, что я одновременно и беспробудный алкоголик, и законченный наркоман, каждое утро “сразу после загулов с девками” совершающий 4-километровые пробежки. И придет же в голову такое сочетание! Правда в этом всем – только утренняя зарядка.
Впрочем, дело не во мне и даже не в муже Аллы, а в том, как ей жилось в Испании. В этой части описанные в письме события очень похожи на правду: «с миру по нитке».
Это письмо мне переслала Марина, подруга Аллы, которая всеми путями разыскивает ее с каким-то испанцем по имени Луис, которого в письме своей матери Алла, кажется, упоминает. Но имя Луис в Испании встречается не реже, чем у нас Сергей или Александр.
Марина пишет мне:
Здравствуйте, уважаемый Николай!
Спасибо, что сразу ответили на моё письмо. Как и обещала, высылаю текст письма подруги, которая уже год находится в Испании. Я очень за неё волнуюсь, с тех пор как пришло это письмо, от Аллы ни слуху, ни духу…
Успехов Вам, и всего самого наилучшего.
С уважением, Марина.
А вот и само письмо Аллы (Марина прислала его для размещения на сайте с припиской: «…и другим было бы интересно»:
Привет, мама!
Как ты уже знаешь, мне пришлось уйти от Андрея и его мамы. Извини, но я больше не могла с ними жить. Он бил меня и оскорблял. После того, как я ушла, я попросила, чтобы Артур немного пожил у них, пока я найду для нас достойную квартиру. И что же вышло: они не давали мне с ним видеться (в течение полугода я видела его один раз в неделю, а то и реже), хотели вообще отобрать его у меня. (Отобрать у той, которая сама оставила ребенка? — НК). Пришлось, чуть ли не силой забрать Артура (сына — НК).
Я обратилась за помощью в полицию, т. к. у меня не было совсем денег, мне негде было жить, и я с маленьким ребёнком осталась на улице. Полиция помогла мне уехать в другой город в специализированный центр для женщин и детей, которых обижают мужчины. Этот центр находится под охраной полиции и мужчин туда вообще не пускают. Андрей мне постоянно звонил и угрожал, пытался узнать, где мы, но полиция такую информацию не даёт.
Я там ходила на уроки испанского языка, и они искали мне работу. Но из-за того, что у меня проблемы с документами (т.к. я приехала по тур. визе и осталась на 3 мес., потом уехала и снова приехала, уже год тут, ну в общем трудно объяснить) работу тут найти очень трудно. С такими нелегалами никто не хочет связываться. И уехать в Украину я не могу (позднее мы поймем, что Алла просто не хочет уезжать. Что или кто ее там удерживает, мы можем только предполагать. — НК) – у меня нет денег, и нужно согласие Андрея, чтобы вывезти Артура, а он категорически против.
Но в этом центре тоже долго жить нельзя. На уроках испанского я познакомилась с учительницей, рассказала ей о моей ситуации и она предложила нам пожить у неё, пока я не найду работу.
Сейчас я живу у них. В городе, который находится не далеко от того, в котором я жила с Андреем. Город находится на севере Испании. Эта семья живёт в многоэтажном доме, как наш дом, только более цивилизованный: внизу гараж большой для всех и бассейн, а в некоторых квартирах есть терраса и в их тоже. Терраса большая и очень красивая. Недалеко от дома проходит железная дорога и можно услышать шум проходящих поездов. Воздух чистый, но когда очень жарко – душно. Климат здесь изменчивый: то жарко, то холодно. Погода ветреная, вечерами прохладно.
Семья у них очень интеллигентная. В доме живут: Мари-Кармен, учительница, с которой я познакомилась на уроках испанского языка; ее муж — Хуальма, их дочь Ольга. Ольге 38 лет, 15 из которых она больна, парализованы все части тела, она не может сама открыть глаза, дышит с помощью протеза, рот открыт, кушает через дырочку в животе, еле шевелит руками, но может писать буквы, так понимают ее. Вот таким образом Ольга написала две книги, одна из которых называется “Душа одной рыбы”. Смысл в том, что эта рыба плывет против течения реки. Она много написала статей в газеты и в Интернет. Ольга известна в Испании, видимо, в определённом кругу людей, имеет много премий как автор-женщина-инвалид. Её родители получили премию от самого испанского короля и королевы лично. Я видела много фотографий.
Также они знакомы с мэрами, политиками, депутатами, министрами культуры. Помимо Ольги они имеют ещё двух сыновей и дочь. Сыновья живут в этом же городе, один из них музыкант, а дочь Моника (27 лет) жила два года в Стокгольме (Швеция) а вот сейчас вернулась в Испанию вместе со своим женихом – шведом. Моника по профессии психолог. Очень красивая, фотомодель. Видела много её фотографий, профессиональных. Переманили шведа в Испанию, потому что Монике не нравится Швеция, там очень холодно.
Я бы не сказала, что эта семья имеет много денег. Они просто живут в достатке, имеют хороший дом, машину. Мне они помогли на определённом этапе, как нормальные, хорошие, понимающие мою безысходность люди. А дальше я должна сама. Сейчас моё пребывание в этом доме подходит к концу. Мне нашли квартиру, которую я буду делить с одной испанкой (Кати). Она живёт с сыном 10-12 лет. Я должна буду платить за квартиру и за еду. В этом постепенно должны помогать инстанции.
Бюрократия здесь, как у нас, поэтому очень сложно здесь, в большом городе без документов и с ребёнком (г. Арнедо по сравнению с г.****** – деревня). Артуру нужно в сентябре найти садик неподалёку. В августе садики не работают – фиеста. За садик нужно тоже платить. Всего нужно добиваться. В этом Мари-Кармен мне помогла и думаю ещё поможет. Одной мне здесь очень тяжело.
По-русски не с кем говорить, никого рядом нет своего. Все наши не помогают и не помогут даже самую малость. У всех свои проблемы. Только вредят друг другу – это всегда, этого здесь в избытке, как впрочем, и у нас. Зависти, подлости, гадости среди наших — море. Среди испанцев тоже есть те, которые меряют русских под одну гребёнку; под этот сброд, который собрался здесь, особенно в г.Арнедо, где я жила раньше с Андреем и с его мамой. Очень обидно за наших соотечественников. Все тут теряют своё человеческое лицо, благородство, порядочность и готовы друг друга сожрать ради куска хлеба. Это правда.
(Анекдот на текущую тему: “Маленькая дочь, наслушавшись разговоров матери с бабушкой, спрашивает: “А кроме Вас двоих еще бывают хорошие люди?” – НК)
А ты говоришь: помочь приехать каким-то твоим знакомым. Не знаю. И я представляю, вывалявшись здесь в грязи, что они будут рассказывать на родине, про свою здешнюю жизнь (те русские, которые сброд): прекрасно и без проблем. Только теперь понимаю, почему мы все не знаем правды, как живут наши за границей. Мы думали заграница – это шик. Совсем нет.
Здесь полно, как и у нас грязи человеческой и редко кто остаётся самим собой. Внутренний стержень ломается у большинства. И я больше не могла купаться в грязи с Андреем, его мамой и со всеми теми людьми, которые меня окружали в той деревне. Ты, конечно, скажешь, что я глупая, нужно терпеть ради отца ребёнку и ради денег, но я никогда не буду терпеть такой грязи и тупости. Это ты научила меня быть такой. Здесь я научилась больше ценить себя, и нашла ответы на многие свои вопросы (жизненные).
Артур со мной за это время тоже многому научился. Слушается, развит не по годам. Это не я говорю, так о нём говорят наши знакомые. Испанским языком владеет в совершенстве. И говорит на испанском лучше всех детей его возраста. Вас всех часто вспоминает. Артур большой фантазёр. Он понимает, на удивление для 4-х летнего ребёнка, что нам сейчас нужно заработать денег. Один раз я плакала, а он подходит иговорит: “мама, не плач, я нашёл нам много денег!”, и даёт мне листик, вырванный из журнала, где сфотографировано очень много денег. И, мама, одновременно он понимает, что они не настоящие. А так, как он ничем не может помочь, то взял где-то этот листок, и дал мне его в подходящий момент, чтобы хоть как-то помощь мне. А ещё, когда у меня плохое настроение, на улице рвёт мне цветы, и говорит, что это подарок от него.
Мари-Кармен устроила для меня тут целое “благотворительное общество”, приобщила к моим проблемам своих друзей. Когда я хожу на занятия по испанскому, за Артуром смотрит одна семья: Люрдес и Луис (у них двое взрослых детей). Артур с ними был и в бассейне, и гулял по городу, и катался на каруселях. Когда у меня заканчиваются уроки, они привозят мне его на машине.
Покупают ему всё: мороженное, карандаши, разукрашки, конфеты и пр. Другие друзья 2-3 раза в неделю забирают меня с Артуром на свою дачу с бассейном. Артуру там благодать. Понадарили целую кучу игрушек ему. Потом вечером отвозят нас домой к Мари-Кармен. Кушаем то у Мари-Кармен, то у Луиса с Люрдес.
Артур очень полюбил Луиса, а Луис его. Все они очень душевно и искренне к нам относятся. Мари-Кармен твоего возраста, а остальные лет на 7-8 моложе или такие же. Одна подруга Ольги принесла велосипед Артуру. В общем, с миру по нитке — голому рубашка. Иначе я сама бы не выбралась.
Артур вместе со мной писал тебе письмо, разнообразные буквы и каракули и выписал тебе тархету (карточку). Здесь всё по тархетам: банк, паспорт, проезд на автобусе и пр. Поэтому он понимает важность такой карточки, и выписал её тебе. А мне выписал целую кучу документов для работы и всякие бумаги, которые я с нетерпеньем жду, а их нет. Говорят, что он очень сообразительный ребёнок.
Андрей запугивает меня по телефону, через сообщения. Он ни в коем случае не должен знать, где мы с Артуром находимся. Сейчас, когда я немного становлюсь на ноги сама, не прошу у него помощи, ему это не нравится. (Видимо, надо понимать, что раньше не только сына мужу оставила, но еще и помощи просила. – НК) И он хочет вредить мне, как только может. (Алле, по всей вероятности, и в голову не приходит, что отец хочет видеть своего любимого сына, а не ее. – НК)
Мама, я хочу, чтоб ты сюда приехала, мне одной здесь очень тяжело. Когда я получу документы и смогу нормально работать, ты могла бы тут хорошо жить, спокойно и радостно. (Про грязь, царящую вокруг, Алла, наверное, просто пошутила, или написала, чтобы отказаться помочь соотечественникам в иммиграции. – НК).
30 июля 2002г., Алла
Огромное спасибо Марине за то, что приоткрыла нам с Вами, дорогой Читатель, еще одну страничку «каталога» иммигрантских судеб. От дальейших комментариев воздержусь. Трудно надеяться, что у письма будет продолжение.
Искренне Ваш, Н. Кузнецов
(Тут совсем не похоже на правду, — разрешение требуется на вывоз ребенка с Родины, но не на возвращение домой из затянувшейся туристической поездки. – НК)
