Есть веские причины, по которым инфанта Кристина и ее старший сын, Хуан Валентин, предпочитают и в 2025 году оставаться за пределами Испании. Память о деле Nóos, коррупционном процессе, который отправил ее мужа Иньяки Урдангарина за решетку, все еще слишком свежа. Это была травмирующая глава для всей семьи, вынужденной искать убежище сначала в Соединенных Штатах во время следствия, а затем в Швейцарии, когда начался суд, чтобы их четверо детей могли жить в относительном спокойствии. Все личные переживания и последствия того скандала, вероятно, никогда не станут достоянием общественности, если только сам Урдангарин однажды не решит написать мемуары, ценность которых растет с каждым годом. Однако публичные последствия были сокрушительными: инфанту Кристину и ее супруга лишили титулов герцогов Пальмских, она была публично унижена из-за публикации личной переписки, и оба оказались изолированы от ядра королевской семьи знаменитым «санитарным кордоном».
Одним из самых тяжелых моментов той скандальной эпопеи стало предъявление обвинений самой инфанте Кристине по двум налоговым преступлениям и отмыванию денег. В 2015 году она оказалась на скамье подсудимых, став первым членом испанской королевской семьи в такой ситуации. Процесс запомнился почти тысячей вопросов от судьи Кастро и более чем пятьюстами однотипными ответами: «Я не знаю», «Мне это неизвестно», «Я не помню». В итоге ее оправдали.
Прошло два десятилетия с момента начала дела Nóos, но эхо этого критического для монархии события не утихает. Более того, круглая дата послужила поводом для публикации книги, в которой судья Хосе Кастро, руководивший расследованием, собрал свои беседы с прокурором по делу, Педро Оррачем. В связи с этим магистрат вновь проанализировал свои действия и поделился выводами о пережитом. Это не первая попытка Хосе Кастро озвучить то, что было предметом судебного разбирательства двадцать лет назад. Еще в 2017 году его разговоры с журналисткой Пилар Урбано легли в основу книги «La pieza 25», где он прямо изложил свое глубокое убеждение относительно роли Кристины де Бурбон в коррупционных схемах ее мужа. Он и тогда считал, и говорил об этом прокурору, что инфанта не просто была в курсе всех махинаций, но и являлась их «серым кардиналом» – очень сдержанным и незаметным.
Спустя восемь лет после тех резонансных заявлений, позиция судьи Кастро не изменилась ни на йоту. Продвигая свою новую книгу, он снова детализировал свое видение той коррупционной сети, вновь акцентируя критику на инфанте Кристине и ее отце, почетном короле Хуане Карлосе. Его гипотеза проста: тот, кто в итоге сел в тюрьму, был скорее инструментом, чем мозгом операции. Очевидно, что настоящие организаторы схемы решетку так и не увидели. Судья убежден, что Иньяки просто сделали козлом отпущения. Он выразил мнение, что именно инфанта и ее отец были архитекторами всех расследуемых событий, а бедному Иньяки была уготована роль «неудачника», который понесет наказание за всех. Магистрат с сожалением констатировал, что дотянуться до короля было невозможно, но вызов инфанты для дачи показаний был обязателен, так как она являлась абсолютно необходимой соучастницей всех преступлений своего мужа. Это то, в чем он полностью уверен.
Учитывая такие заявления судьи, становится понятно, почему инфанта Кристина до сих пор не видит для себя возможности жить в Испании. И почему королевская семья, пусть и с разной степенью настойчивости, продолжает поддерживать тот самый «санитарный кордон». Нужно больше, чем двадцать лет, чтобы такой эпизод начал забываться. Помимо институциональных последствий, которые, среди прочего, ускорили отречение почетных королей, он нанес глубокую травму четырем детям пары: Хуану Валентину, Пабло, Мигелю и Ирене. Возможно, именно они когда-нибудь расскажут, что им пришлось пережить на самом деле?
