В последние недели политические дебаты в Испании буквально кипят вокруг одного вопроса: кто стоит за стремительным ростом поддержки партии Vox и как можно остановить этот процесс? Новые данные соцопросов показывают, что ультраправые уже перетянули почти миллион голосов у Народной партии (PP) и уверенно преодолели отметку в 17% поддержки.
В центре внимания оказался PP, ведь именно эта партия больше всего теряет из-за успехов Vox. Многие считают, что нынешний лидер консерваторов Альберто Нуньес Фейхоо (Alberto Núñez Feijóo) своей жесткой риторикой и смещением вправо, особенно по вопросам миграции, только подталкивает часть электората к радикалам. В правительстве проводят параллели с ситуацией 2015 года, когда социалисты не могли найти способа противостоять Podemos, но в итоге удержали позиции, не копируя их стиль. Теперь же опасаются, что PP, пытаясь перехватить повестку Vox, рискует потерять еще больше.
Сами представители PP признают, что риторика Фейхоо стала заметно жестче, но объясняют это требованиями своих избирателей, которые все больше раздражены действиями премьера Педро Санчеса. По их мнению, именно Санчес, постоянно акцентируя внимание на борьбе с ультраправыми и связывая PP с Vox, способствует росту популярности последних. Внутри партии царит нервозность: одни считают, что PP слишком мягок, другие — что перегибает палку. Но все сходятся в одном: удержать избирателей становится все сложнее.
Эксперты удивлены тем, что PP фактически играет по правилам Vox, что, по их мнению, лишь усиливает поляризацию и отталкивает часть умеренных. Исследования показывают: чем больше традиционные партии используют язык радикалов, тем сильнее укрепляются крайние силы. Социологи отмечают, что рост ультраправых — общеевропейская тенденция, но именно поведение традиционной правой определяет, насколько мощной будет эта волна.
Особое беспокойство вызывает популярность Vox среди молодежи. Здесь решающую роль играют социальные сети, где ультраправые давно заняли лидирующие позиции. Алгоритмы платформ способствуют распространению контента, наполненного агрессией и дезинформацией, что делает борьбу с этим явлением крайне сложной. В ответ правительство создало специальное подразделение для анализа рисков в цифровой среде, используя современные технологии и опыт НАТО, чтобы выявлять и противодействовать кампаниям по распространению ненависти и фейков.
Власти также разрабатывают новые законы, чтобы усилить контроль над интернет-платформами и привлечь к ответственности владельцев соцсетей за последствия публикаций. Однако экстремистские идеи часто распространяются вне поля зрения политиков и родителей: даже в прогрессивных семьях подростки сталкиваются с радикальным контентом, не проявляя к нему явного интереса, но все равно оказываясь под его влиянием.
Внутри правительства идут споры о том, как реагировать на успехи Vox. Одни настаивают на жесткой конфронтации, считая ультраправых главной угрозой для страны и мира. Другие, как представители Sumar, предпочитают игнорировать Vox и делать ставку на социальные инициативы, такие как сокращение рабочей недели, чтобы вернуть доверие граждан. Но пока ультраправые продолжают набирать очки, а традиционные партии ищут эффективную стратегию, испанское общество остается в состоянии тревожного ожидания.
