“Найти себя в Испании” или “Сандалии, шорты и поло плюс кабриолет или биси”
Эта история получилась намного длиннее других моих очерков об Испании, потому что она связана с любовным треугольником, даже квадратом. Четвёртый угол – я сам. Сначала внешность: типичные атрибуты наших соотечественников в летней Испании: шорты, сандалии и безрукавка поло.
В этом наборе наши счастливчики в Испании не отличаются от невезучих. Первые явные внешние отличия (увы, очень обманчивые) между довольными испанской жизнью и недовольными ею начинаются с комплектации личным средством передвижения. Правда, женское мироощущение зачастую относит людей к той или иной категории гораздо раньше, при первом же скользящем взгляде на стоптанную обувь.{more}
Но и тут бывают исключения: история гласит, что даже будучи одетым как бродяга, страдающий бронхиальной астмой Эрнесто Че Гевара не оставлял за собой непокорённых дамских сердец, достигая такого результата простым поднятием ресниц, – взглядом. От интуитивно зрячей прекрасной половины человечества под лохмотьями не спрячешь магнетизм личности и набат харизмы!
При том, что не в богатстве счастье (об этом я тоже ниже расскажу на примерах углов треугольника), глупо оспаривать материальные преимущества богатых над бедными. Под обильным испанским солнцем слишком очевидно превосходство авто-кабриолета над биси (традиционное испанское сокращение от bicicleta – велосипед).
Имущие, привыкшие вдыхать тонкий аромат дорогой парфюмерии, панически боятся оказаться за бортом лайнера для обеспеченных, где их ждут не ароматы, а… в общем, пахнет натурально. А те, кому волею судеб не удалось хотя бы недельку провести на заветном борту на равных среди избранников и гостей Маммоны, – олицетворения потребительских благ, стремятся туда. А если даже и говорят, что им ни капельки и не хочется иметь кучу денег, скорее всего, врут.
Главной вершиной вполне невинного любовного треугольника была Диана, почти 30-летняя украинка, жена обеспеченного соотечественника из России по имени Андрей, приехавшего на постоянное жительство в Испанию из Англии в 1998 году с супругой и маленькой дочкой. Холёный Андрей – англичанин, в те времена тоже трёх десятков лет от роду, а ныне почти 45-летний философ-любитель, внешне таков: флегматичен, без очков, скрывающих надменный взгляд аристократа, красавец могучего богатырского телосложения, но с неожиданно высоким, почти женским голосом.
В то время его молодая жена, она же молодая мама, иногда казалась мне воплощением абсолютной небесной красоты. Временами же я видел её совсем земной, с самым обычным женским телом, но от этой метаморфозы она становилась ещё более обворожительной. Новая украинская испанка будила во мне или игривое подобие страсти, или лёгкое ощущение какой-то импровизации. Временами я со сладкой грустью иронизируя над собой, ревновал её, неуловимо-джазовую, к её классическому, как дирижёр, мужу.
Всякая красивая женщина похожа только сама на себя, но если Вас, дорогой читатель, интересует хотя бы тип её внешности, то я осмелюсь признать её похожей на всё ещё популярную эстрадную певицу Веру Брежневу. Надеюсь, ни одна из них не узнает об этом сравнении, а то обе состроят недовольные гримасы. Мне этого не хотелось бы.
В общем, я к Диане был явно не равнодушен, но никогда и ничем этого не выдавал. Мне даже в голову не приходило ухаживать за ней, а её, наверное, не могла бы посетить мысль принять мои ухаживания. Мне в образовавшемся вокруг неё любовном треугольнике достался четвёртый угол. Я был знакомым старожилом Испании для мужа Дианы, – Андрея, новичка в этой стране. Ко мне она относилась как к своему приятелю, а её плохо скрываемые симпатии были на стороне бесшабашного болгарина – бригадира ремонтников, тоже Андрея, исполняющего капризы новых жильцов большого богатого дома на средиземноморском побережье. Ко всему прочему, тогда я, отнюдь не бабник, был ещё и женат.
Это ни в коем случае не была интрижка из немецкой серии “богатой скучающей хозяйке приглянулся молодой садовник”. Во-первых, насколько я видел, Диана к болгарину испытывала не порочную страсть, а нечто… Впрочем, не одному мне бросилось в глаза это “нечто”. Муж при мне как-то съязвил: “Уже соскучилась? Сбегай вниз, посмотри что твой рукастый там делает…” Она обижалась: “Я сказала не “рукастый”, а “золотые руки”, не передёргивай!” А супруг не унимался. Ревность беспощадна…
Объект её симпатий, 25 или 26-летний бригадир, с Дианой, как мне тогда представлялось, был очень вежлив, но не более.
Собственно, о нем сначала и пойдет здесь речь, о болгарско-русском убеждённом испанце Андрее, который уже нашёл себя.
Он один из тех лжецов, что говорят, будто богатством не интересуются: русскоговорящий уже 40-летний болгарин по имени Андрей, сухощавый философ-любитель, наполовину седой брюнет, очкарик с толстыми линзами, увеличивающими его черные живые глаза до неестественных размеров.
После встреч в доме Дианы в далёком 1998-м нас с этим вторым Андреем судьба свела ещё раз, он оказался моим шумным соседом лет десять назад, когда мы оба арендовали смежные бунгало по очень умеренной цене у моего нынешнего соавтора по Русской Испании Юрия Константиновского. Наши спальни в недорогих жилищах разделяла очень экономичная, то есть, тонкая, как ширма, перегородка. По утрам мы оба знали друг о друге, не скучно ли у соседа прошла холостяцкая ночь.
Я эпизодически то мимоходом, то специально, интересовался у обитателя смежного жилища, знает ли он что-нибудь про Диану. Я пытался угадать по тону ответа, получили ли развитие отношения, которым я был свидетелем. И отведённый взгляд моего визави в сочетании с нарочитым равнодушием в голосе, подсказывал мне: “что-то было!” Из слов же ничего невозможно было понять. Смысл ничего не значащих речей был однотипен: “случайно встречались несколько раз”. Только совсем недавно, в нашей последней беседе, он чуть-чуть приподнял завесу тайны над страничкой из жизни некогда взволновавшей меня женщины. Постороннему человеку этого хватило бы, но я, с занозой в сердце, не полагаю себя совсем уж посторонним.
Болгарин он только по паспорту, по менталитету он иммигрант, а по национальности затрудняюсь дать какое-то определение, ибо кровей в нём намешано, как приправ в китайских блюдах, что по виду напоминают свежие грибы, а по вкусу цыплёнка в кисло-сладких яблоках… Впрочем, чистокровных представителей какой-либо национальности в среде приезжих обитателей Испании – единицы.
В те времена сосед вёл небольшой строительный бизнес и копил деньги на покупку жилья, без наличия которого человек превращается в бродячее бездомное животное с поджатым хвостом. Благо, тогдашний рынок недвижимости мог обеспечить заказами и крупные строительные фирмы, и малый бизнес. У Андрея была своя большая бригада мастеров на все руки: бетонщики, арматурщики, каменщики, отделочники, стекольщики и плотники.
Среди них – болгары, русские, украинцы, а также русские испанцы, болгарские украинцы, аргентинские молдаване и прочая братия, которой, видимо, на роду написано жить вдали от своей исторической родины. Их шефа мы будем называть Андрей – болгарин. Потому что подряжал его тогда на многих объектах уже знакомый нам холёный Андрей – англичанин, муж Дианы.
Сейчас, кроме наступающей седины и неизменных толстых очков Андрей-болгарин носит застиранные чистые шорты, убитые сандалии и выцветшую безрукавку поло, которая то ли, будучи когда-то белой, пожелтела от времени, то ли купленная давным-давно оранжевой, побелела, но не окончательно. Он ездит на невесть кем и когда выброшенном биси и утверждает, будто доволен своей жизнью. Он образован и не глуп. Секрет счастья, по его версии, прост и состоит в том, чтобы найти себя. Найти себя! Тоже мне, секрет!
Кое-какая крыша над головой у него есть, мой знакомец самовольно занимает пустующий дом в Торревьехе без света и без воды, ибо из собственного жилья, купленного в ипотеку, банкиры его выгнали через суд. Кризис… Живёт без жены, без детей, перебиваясь случайными заработками в надежде, что разрозненные струйки дохода сольются в мощный поток и он всё-таки обзаведётся в Испании сначала собственным жильём, а потом и собственной постоянной семьей, а не чужой женой в чужом бассейне.
История с бассейном про Диану в пересказе Андрея – болгарина, слегка приподняв некую завесу неопределённости, пополнила кучу вопросов про чужую жену, которые не должны бы меня интересовать, а, поди-ка, интересуют. Прозвучала она примерно так:
“У Дианы возникли подозрения, что бассейн дал микроскопическую трещину, которая постоянно увеличивается и через которую вода уходит в землю. Об этом свидетельствовали растущие с каждым месяцем счета от водопроводной компании. Я приехал, прихватив очки для плавания и лупу, разделся до плавок и начал нырять, обследуя швы нижнего пояса бассейна квадрат за квадратом. Диана тоже разделась до купальника и тоже вошла в бассейн для принятия водных процедур.
Вдруг левую ногу ей сводит судорога и она зовёт меня на помощь. Я подхожу (воды по грудь), а она повисает обоими руками у меня на шее и стонет как раненная. Я стою лицом к калитке, а она спиной к ней в тот момент, когда неожиданно входит её муж. Диана продолжает стонать и висит у меня на шее, левая нога задрана вверх. Я громко приветствую хозяина, тогда она оглядывается и… сразу умолкает, бледнеет до зелени в лице и судороги у неё как не бывало, левая нога выпрямляется. Хозяин багровеет и с минуту стоит молча, потом молча проходит в дом мимо бассейна. На следующий день я остался без работы, а на следующий год и без ипотечного дома. Глупо получилось.”
Вот такая история. В качестве немой сцены для комедии она бы отлично сгодилась. На этом можно было бы построить даже сюжет целой комедии… Но я на месте Андрея – англичанина тоже не поверил бы, что жена, именно когда дома нет ни мужа, ни дочери, случайно оказалась в бассейне без платья (не упала туда) и при этом случайно обняла случайно оказавшегося там водопроводчика. Ага, и ещё: увидев неожиданно вернувшегося мужа, с перепугу не сразу пришла в себя. Доложу Вам, дорогой читатель, что я тоже, выслушав это повествование, временно потерял способность ориентироваться в пространстве.
Всю правду о происшедшем от начала до конца знают только Диана и Андрей или Диана и два Андрея. Дальнейшую судьбу семьи, куда вонзился романтический треугольник, в коем я оказался невинным четвертым углом, мне довелось узнать через много лет после описанной выше немой сцены.
Мыкаться по чужим углам и постелям со временем смертельно надоедает всем, на чью долю выпало это испытание, в том числе изгнанным из дому из-за любви. Без дома человеку никак нельзя, вот и приходится хомо-сапиенсу перебиваться временными позаимствованными или краденными вариантами, откладывая деньги на покупку собственного очага, как на одно из главнейших событий в жизни. Я имею в виду Андрея – болгарина.
Я спрашиваю его: “Неужели в Болгарии так туго с работой, что ты вынужден жить в Испании, как “птички небесные – вечные странницы”? Довольная полуулыбка озаряет его лицо: “Дом в Болгарии у меня есть, работа тоже ждёт. Но от себя самого уезжать глупо. А себя я нашёл только в Испании, только в возрасте под сорок.”
“Да неужели болгары имеют ещё более загадочную душу, чем таинственная русская душа? Что значит найти себя?” – наивно вопрошаю я философа-любителя, воздерживаясь от изложения собственных философских воззрений по этой теме. Мы с ним полулежим в стоящих друг напротив друга разнокалиберных чужих пыльных креслах, наслаждаясь беседой и ароматом кофе. Больше в его неуютной временной обители наслаждаться нечем.
“Во-первых, болгарин я только наполовину, точнее, на четверть”, – ответствует мой сосед, похоже, чувствующий себя весьма комфортно среди господствующего беспорядка и с наслаждением пригубив чужую чашечку с кофе из чужих запасов, приготовленным на газовой плите, – единственном действующем здесь благе цивилизации.
“Жизнь человека, в первую очередь, это музыка его чувств. Первая скрипка ведёт нас от сладкого любовного томления – к бурной любовной страсти, а от неё к пресыщенности, разочарованию и желанию вернуть былое состояние души. Нет, не искры страсти хочется вернуть, а радостное томление в ожидании свидания. Арфой в оркестре чувств звучит отношение к окружающей среде. Не сама среда, а именно отношение к ней: внезапное волнительное возбуждение от грома и молнии, упоение от вдыхания послегрозового озона, дурманящий вкус только что испечённого хлеба, пронзительная свежесть родниковой воды. Барабанами бьёт самолюбие, то оно слегка задето, то громче всех в оркестре звучит оглушительная обида, то цирковой дробью сыплет гордость, то колокольным звоном разносится добрая слава. В каждом из нас живёт свой оркестр со своим набором инструментов. Это тебе понятно?!” – говорит Андрей-болгарин скорее утвердительным тоном снисходительного наставника, чем вопросительно.
Признаться, я так и до сих пор не совсем понял, какое отношение многозначительная пара слов “найти себя” имеет к гармонии чувств. Мне ничего не остаётся, как сказать “да”, иначе он снова примется длинно объяснять то, что я попытался коротко и образно изложить в предыдущем абзаце. Мне же, дорогой читатель, пришлось выслушать, согласно кивая головой, не скучный, но длинный монолог человека, хоть и не глупого, но вовсе не из числа прирождённых ораторов, к тому же не обременяющего себя трудом ясно излагать свои мысли. Мол, “моё дело говорить, а твоё дело понимать меня”.
Мой вопрос про то, “почему этот оркестр чувств, составляющий основу жизни, звучит в нем только в Испании, но не хочет звучать дома в Болгарии?” не застал моего собеседника врасплох. Чтобы не утомлять читателя, я попробовал уместить его откровенный и убедительный, но очень пространный ответ в несколько фраз. Вот что получилось:
“Дома мне не удаётся жить, то есть прислушиваться себе, ибо там вся “акустика” (в смысле “атмосфера жизни”) такова, что от гармонии жизни остаётся только беспорядочная какофония. Дома ясно слышны только барабаны: “давай наступай” или “беги отступай”. А Испания для звучания человеческой души то же, что концертный зал имени Чайковского для оркестра. В Испании мне никто не лезет в душу, нет у местного населения такой привычки.”
Осмелюсь предположить, что, утверждая “я в Испании нашёл себя” несомненно довольный выпавшей на его долю внешне (только внешне!) неустроенной жизнью, Андрей-болгарин имел в виду “Именно здесь моё многострадальное эго обрело свободу от навязанных мне чужих желаний: от стремления к вещам, к целям и к шаблонам быта, которые сейчас популярны, но лично мне не интересны, от погони за излишками. Иметь свой дом в зоне благодатного климата и именно в том месте, где человек нашёл себя – естественная потребность, а отдать годичный заработок в качестве доплаты только за то, чтобы в автомобиле отъезжала крыша, – это уже признак того, что крыша съезжает не только у автомобиля…”
Согласно моей догадке, испанское глубокомыслие болгарского философа – любителя можно сравнить с афористичным высказыванием греческого классика Сократа, который после посещения выставки самых изысканных золотых изделий изрёк на века: “Как много есть на свете вещей, которые мне не нужны!”
Не исключаю, что изложенные мною, толстокожим писакой, чувственные посылы нашедшего себя иностранца сильно отличаются от тех, что исходили от него. Но тут уж ничего не поделаешь. Не может один человек полностью понять тревоги и радости другого. Проще говоря, “чужая душа – потёмки”.
Не правда ли, это звучит как амнистия от повинности понять другого человека и сочувствовать ему: “чужая душа – потёмки” и точка, и нечего даже пытаться. Наверное, у каждого из нас есть хотя бы один знакомый, чёрствость которого просто поражает. Такому всё равно что умный, что дурак, что добряк, что склочник, что средиземноморский Бенидорм, что речко-вонюченский Мухозасиженск.
Такой не ищет себя, не ищет ни гармонии, ни счастья, он руководствуется единственным стяжательским постулатом “Деньги найдёшь – нигде не пропадёшь!” Мне кажется, люди этого типа во всём мире одинаковы. Ваш знакомый, любящий повторять “чужая душа – потёмки” – это эгоистичный, прижимистый и начисто лишённый обаяния тип с неприятной улыбкой. Я угадал?
Не угадал? Это нормально. Гадание, предсказания судеб и даже способность видеть очевидную для всех остальных развязку событий – это не моё.
В частности, я никак не мог предугадать сохранение брака Дианы с Андреем – англичанином после коварного удара любовным треугольником по её отношениям с мужем. О разочаровавшем меня сером и рутинном продолжении этой истории я узнал совсем недавно, за месяц до написания этого очерка, встретившись на целебных термальных источниках в испанской Арчене с главой сохранившейся семьи. Они по-прежнему вместе живут в Испании, в доме, купленном 14 лет назад. Хотя, истины ради мне следовало бы воздержался от наречия ”вместе”.
Надеюсь, что любому моему соотечественнику будет понятнее, чем так притягательна Испания, если он узнает, что держит в этой стране в трудные для экономики времена нашего второго философа-любителя из числа бизнесменов, холёного Андрея – англичанина, нынешним летом тоже одетого в сандалии, шорты и поло, но не в убитые, как у болгарского тёзки, а с иголочки. Он молчун: то ли решил разбогатеть на применении правила “слово – серебро молчание – золото”, то ли стесняется своего почти женского голоса, звучащего из богатырского чрева.
Андрей приехал в Испанию из Англии, где получил образование и долго жил с женой – донецкой украинкой, родившей ему похожую не него как две капли воды, но почему-то смуглую, красавицу – дочь. В будущем году белокурая смуглянка заканчивает англоязычную частную школу в Эльче и собирается за красным университетским дипломом в Туманный Альбион. Настроена очень решительно, она будет жить среди чопорных аборигенов одна, потому что родители нашли себя в Испании и больше никуда до конца жизни переезжать не собираются.
Наш англо-русский убеждённый испанец перебрался сюда в возрасте около тридцати лет, но уже обеспеченным человеком и с целью вложить капитал в организацию строительного бизнеса. Сказано – сделано. Начал с покупки в Испании огромного дома и играющего солнечными бликами светло серого BMW с откидным верхом (по-испански descapotable). К по-английски солидному дому с толстыми, как у старинного замка в Суссексе, стенами он тоже приделал откидной верх. Не традиционный для Испании натяжной, накручивающийся на ось тканевый тент над террасой на крыше дома, а именно складной, как у чёрного кабриолета (по-испански descapotable).
При этом его денежные запасы, похоже, ничуть не оскудели. Это был 1998 год, когда мною был основан сайт Русская Испания и Андрей-англичанин был первым из его читателей, который решил начать переезд в Испанию со знакомства со мной.
Откуда у молодого человека взялись такие деньги, я не спрашивал, а он не рассказывал. Новоиспечённый англо-русский испанец попросил меня несколько раз помочь ему в качестве переводчика. Денег я не брал, поэтому он вместо расчёта за услуги пригласил меня на ужин в шикарный ресторан при 5-звёздочном отеле, где нас обслуживал вышколенный официант в накрахмаленной чёрно-белой униформе, владеющий, кроме родного испанского языка, английским и немецким.
Это был в моей жизни единственный ресторан, где совсем, то есть АБСОЛЮТНО не пахло кухней, и запах жареного лука или мяса, наполняющий поварские помещения, не распространялся по залу и не мешал мне наслаждаться, в частности, жасминовым чаем, тонкий аромат которого не терпит никакого соседства. Для меня, человека с аномально чутким обонянием, это имеет столь же решительное значение, как и для слепого героя романа Джованни Арпино “Мрак и мёд”, по которому позднее был снят итальянский фильм “Запах женщины”. Многие знают его одноимённый американский ремейк с властным Аль Пачино. Лично мне больше нравится даже не оригинальная итальянская кино-версия, а сам роман.
Но и в застольной беседе 14-летней давности с глазу на глаз Андрей – ангичанин ни словом не обмолвился о своих прошлых делах и путях, выведших его на златые горы и реки полные вина. Мне пришлось ограничиться скудным знакомством только с бизнес-планами, в которые, кроме строительного бизнеса, входил автомобильный (покупка сервисного центра с хорошо оборудованной мастерской), нефтяной (покупка АЗС) и фармацевтический (покупка аптеки). Повторяю, мой собеседник вообще немногословен и пересказывать подробнее мне попросту нечего.
На протяжении почти полутора десятилетий нам редко приходилось даже поприветствовать друг друга, а в прошлом месяце довелось случайно встретиться в ацтекской сауне (раскалённый каменный свод) на испанских целебных термальных источниках в бальнеологическом центре в Арчене (Termalium, Balneario de Archena).
Диана с супругом сюда не приехала. Расспрашивая её мужа, как говорится, “о том, о сём”, про машины и бизнес, про семью и про детей, я узнал, что у них родился сын, которому уже 7 лет и учится он c трёх лет в частной английской школе Newton college близ Эльче, как и его старшая сестра. Узнал, что оба родителя без ума от очень смышлёного и похожего на маму белобрысого мальчугана… Но это родительское безумие каждый носит в себе порознь. Я и раньше слышал о семьях, подобных партнерским союзам типа “обществ с ограниченной ответственностью”, но тот факт, что знакомая мне семья живёт по такому принципу, поразил меня.
Попытаюсь в двух словах описать основные внешние признаки столь странного союза. Во-первых, у каждого из супругов своя спальня, свой независимый распорядок дня и своя личная жизнь, в которую другой не вмешивается. Общий семейный обед случается по воскресеньям ради детей, но довольно редко. Потому что отпрысками занимается, в основном, нянька. Зоопарк, аттракционы и тому подобные детские мероприятия – по очереди: или папа, или мама. Детей отвозят к школьному автобусу и забирают обратно по договорённости, зачастую в результате какого-то торга.
Такую семью, по-моему, можно сравнить с валуном, который катился с горы, но каким-то чудом зацепился за уступ, навис над обрывом и в любой момент готов сорваться. Однако, как гласит народная мудрость, нет ничего более постоянного, чем временное. Единственное спасение для таких полураспавшихся отношений – соблюдение баланса интересов. Опасностей же тьма: это любые и всяческие перемены, например, внезапная болезнь, “внезапно” повзрослевший ребёнок, внезапные экономические трудности. И нет никакой перспективы возврата к прошлому. Валуны падают только вниз.
Из-за привычки моего визави больше слушать, чем говорить, за пару часов нового знакомства с давно знакомым человеком он про меня, уже почти пенсионера с монотонным укладом жизни, узнал больше, чем я про него, мужчину в расцвете сил, реализовавшего в Испании аж половину своих грандиозных инвестиционных планов, чья жизнь, как говорится, “бьёт ключом” и кому есть чем не только похвастаться, но и гордиться.
Предприниматель поймёт, почему я говорю “аж половину”. Потому что обычно удаётся претворить в жизнь примерно одну из пяти деловых идей, примерно один из пяти человек, интересующихся товаром, становится покупателем, примерно один из пяти покупателей становится постоянным клиентом. Словом не только “поэзия та же добыча радия. В грамм добыча в год труды”, но и деловая активность, увы, обычно предполагает необходимость впустую потратить кучу сил, нервов и времени на неоднократную обработку огромных масс “человеческой руды”. Это не какие-то там наблюдения журналиста, а подтверждённый всемирной деловой практикой “закон 20:80″, открытый экономистом и социологом Вильфредо Парето.
Уже развалившись в бассейне с тёплой йодированной водой, где высокая плотность соли позволяет лежать на поверхности раствора, как на перине, вспомнили общего знакомого Андрея-болгарина. Я рассказал успешному англо-русскому испанцу про то, как его бывший подрядчик нашёл себя (в смысле, нашёл своё эго) в заселённом без спросу чужом доме и в убитых сандалиях. Разумеется, я даже не заикался об известных мне фактах про любовный тругольник.
“Буду рад помочь тёзке с жильём, – сказал Андрей – англичанин, – пусть поживёт бесплатно в Гвардамаре, там у меня готовый дом стоит без присмотра. Ему польза – крыша над головой, а мне бесплатный сторож”. Договорились, как связаться. Так мне посчастливилось оказаться хоть чем-то полезным бомжу, который одарил меня философским материалом для этого очерка.
То, что наниматель бесплатного сторожа и его работник в какой-то степени бывшие соперники, Вашего покорного слугу ничуть не смущает. Лично у меня без преувеличения прекрасные отношения с первым бывшим мужем моей второй бывшей жены. Мы с ним дружим против этой алчной и злой нечистой силы, от которой обоим и к старости покоя ждать не приходится. Взаимно очень полезный союз. Уверен, что если бы у меня была третья или четвертая бывшая жена, то со всем их бывшими мужьями мы были бы друзьями “не разлей вода”, почти как бывшие сослуживцы, побывавшие в горячих точках.
Консультант, с которым я согласовывал философские аспекты этого очерка, в общем соглашаясь со мной, усмотрел в благородстве приглашающей стороны ещё один – не явный – смысл: показать Диане “кто есть кто”. По его мнению, брачные союзы по партнерскому типу всё равно неизбежно предполагают скрытую борьбу за право доминировать в стае. Не существует ни социальных групп, ни социальных ячеек, даже временных, где не было бы борьбы за лидерство, за верховенство, за власть. Это неотъемлемая часть любого социума.
“Давно дом стоит без продажи?” – сочувственно спросил я у застройщика, пояснив ему, что знаком с общими проблемами этого сектора экономики.
“Я не говорил, что без продажи, – довольно улыбаясь, ответил тот, – дом уже продан, но заселение планируется только на рождество. Из-за кризиса мне пришлось сократить объём строительства и перейти от массового поточного ширпотреба на единичные объекты. Без заказчика я теперь стройку не начинаю. Вот и получается: из-за того, что нет сплошного производственного конвейера, себестоимость образуется высокая, и даже при растущих ценах заработок строителя остаётся низким…”
На мой вопрос о ценовых тенденциях ответ был прост и понятен даже ребенку: “Пар поднимается на небо, а дождь падает с неба”. Так и здесь. Никому не видно как поднимается пар, то есть, себестоимость строительства. Зато все видят как с неба на землю падает дождь, то есть продажные цены. Поэтому людям из толпы, которые не задумываются об экономической сути, кажется будто “рынок упал”. Но мало до кого доходит простой закон бизнеса: ни я, ни кто либо другой не будет строить, чтобы продавать себе в убыток.
С ростом себестоимости я вынужден повышать продажную цену и экономически грамотный покупатель, а таких теперь очень много, её платит, потому что понимает что такое себестоимость.
Малограмотный и жадный дёшево находит то, что продавцу стоит всё равно ещё дешевле, ибо никто не торгует в убыток себе. Например, только грамотный покупатель интересуются тем, когда дом построен, каков у него срок гарантии и КАКОВ РАСЧЁТНЫЙ ЭКСПЛУАТАЦИОННЫЙ СРОК СЛУЖБЫ. Дом со сроком жизни 50 лет, купленный через 45 лет после постройки, стоит всего 5% по сравнению с новым, а искатель низких цен берёт эту подкрашенную старуху за полцены и страшно доволен, хотя переплатил в 10 раз, отдав 50% вместо 5%.”
Как инженер – строитель согласно моего диплома с отличием (Ваш покорный слуга в студенческие годы был ленинским стипендиатом) ответственно Вам заявляю, что средний эксплутационный срок службы стандартных кирпичных домов составляет 50-60 лет. А панельные пригодны для жизни и того меньше. Далее – как повезёт… Часто через полвека это попросту аварийное жильё, – излюбленный объект спекуляции по типу Гоголевских мёртвых душ.
Я так подробно останавливаюсь на этом аспекте именно потому, что после прошлой статьи на меня посыпались обвинения в рекламной лжи, когда я сообщил, что на хорошие объекты цены даже в кризисной Испании продолжают расти. “Читайте газеты! – советовали мне, – везде пишут, что цены падают!” Я так и не смог объяснить своим оппонентам, что цены на недвижимость в Испании строем не маршируют, где-то на что-то идут вниз, а кое-где на кое-то повышаются, хотя средняя цена падает. Иногда трудно бывает втолковать, что показатель средней цены по отрасли мало чем отличается от средней температуры по больнице. У кого-то жар больше 40 градусов, а кто-то в холодильнике лежит, ждёт погребения.
Этот очерк, как и прошлая публикация, тоже не про цены на недвижимость, а про оркестр человеческих переживаний и про мелодию меняющихся состояний души, которая и есть сама ЖИЗНЬ, и которая в Испании звучит так, как не звучит нигде: гармонично, ясно и чисто. Эта гармония и не отпускает душу неимущего Андрея – болгарина из Испании.
Чтобы плавно отойти от всплывшей сама пор себе темы испанской экономики вообще и её базового строительного сектора в частности, коротко сообщу, что заняться торговлей лекарствами Андрею – англичанину в Испании так и не не удалось: по здешним законам этим бизнесом может заниматься только коренное население, иностранцев к нему и близко не подпускают, причём на основаниях, узаконенных парламентом и королевским декретом.
Гораздо проще оказалось у него в 1998 году с покупкой по цене около миллиона евро на нынешние деньги заправки (АЗС) под терракотовой вывеской. (Тогда она покупалась на песеты). Этот бизнес приносит моему давнему знакомцу стабильные прибыли. Стабильные, но очень умеренные, в отличие от заоблачных, характерных для этого бизнеса у нас на родине. Поэтому окупаемость, оставляя желать лучшего во время кризиса (народ стал жечь меньше бензина), вполне вписывается в нормативы.
Те, кто, как и я, вспомнил в этом месте очерка про Диану, наверное тоже не смогли не задаться вопросом: “а как всё это будет делиться при разводе?” Поровну, по справедливости, или как адвокаты договорятся? Наконец, на кого всё это оформлено? Вдруг в собственниках числятся родители мужа? Или, вдруг у супругов есть какой-то брачный контракт, который обязывает почти враждующие стороны держаться вместе, как скованных одной цепью каторжников? Несомненно только то, что какой-то баланс имущественных интересов существует и играет не последнюю роль в отношениях некогда прекрасного объекта моего былого обожания с её богатым мужем.
И уж совсем просто Андрею – англичанину далась СТО по обслуживанию автомобилей. Купил площади, установил оборудование и взялся нанимать персонал! Вот здесь-то и случилась главная загвоздка! Ведь на СТО люди идут, как в дамскому парикмахеру, не под вывеску, а к конкретному мастеру. А в Испании 14 лет назад, ну хоть тресни, не было высококлассных специалистов по ремонту автомобилей. Не было и и всё тут.
Я Вам больше скажу от себя лично: и сегодня хорошего специалиста по ремонту в Испании, конечно, можно найти, но его надо поискать, и к нему на обслуживание надо заранее записаться. Переманить такого мастера к себе – для СТО значит переманить у конкурента значительную часть клиентуры.
Поделюсь своей относительно свежей историей о том, как три месяца назад три испанца мне три дня меняли радио на моей “сухопутной яхте” (autoracavana). Кому не интересно, может пропустить серый курсив и читать дальше.
В первый день новое радио (такое, чтобы можно было слушать MP3) устанавливал младший подчинённый одной из станций распространённой сети СТО под названием FeuVert. В конце работы при проверке выяснилось, что начинающий мастер что-то напортачил: не работают фары и габаритные огни, – мгновенно горят предохранители. Исправление нанесенного вреда перенесли на второй день.
С утра второго дня мною занялся то ли мастер, то ли бригадир с помощью старшего подчиненного. Мастер тут же распознал, что не правильно подключены провода и расплавился кабель питания активной антенны. Кроме неё, всё, вроде бы сделали, но ещё одной антенны на замену у них не было. Поэтому мне пришлось прервать путешествие и наслаждаться местными красотами ещё один день, пока привезут недостающую деталь и окончательно устранят вред, причинённый горе-мастером. Итог второго дня: Фары работают, радио – нет. Итак, очередное “маняна” (завтра).
На третий день работу доделывал третий человек – старший рабочий, который получил тщательные инструкции от вчерашнего шефа.
Когда я на третий день уже выехал с СТО и включил навигатор, выяснилось, что не работает прикуриватель, с которого берётся подзарядка. Также выяснилось, что даже в выключенном виде радио хоть и не пережигает предохранители, но тянет столько же энергии, как и включенное. Когда я его не слушаю, на стоянке приходится каждый раз вынимать предохранитель, иначе аккумулятор разрядится…
Снимаю панель сам, без мастеров, и вижу… Оказывается прикуриватель вообще ОТРЕЗАН от питания (я присоединил), а с проводами, идущими к радио, я так пока и не разобрался, – по-старинному вынимаю предохранитель.
Я понял, что добиться чего-либо на этой СТО выйдет себе дороже. Договорился с русским электронщиком, что живёт в испанской Торревьехе в частном порядке (запись на месяц вперёд), который мне всё переделает после криворуких испанцев. Это называется “попал…” С тех пор я зову этот FeuVert не иначе, как FUEVERT.
Когда мы с Андреем – англичанином стояли под ниспадающими струями минеральной воды, настоянной на лимонах, на термальных источниках Арчены, я рассказал ему о своём горьком опыте обращения к горе-мастерам, и спросил: есть ли у него в мастерской автоэлектрик, который мог бы разобраться с неудачной заменой старого радио со старым шлейфом проводов на аппарат с новыми стандартами.
Он ответил, что за сложным ремонтом сам всё ещё обращается не к своим подчинённым, а к чужим специалистам, ибо до оформления рабочего приглашения отечественному спецу у самого руки не доходят, а испанским адвокатам он в сложных делах доверяет не больше, чем испанским механикам… В итоге – окупаемость затрат на авторемонтный бизнес у моего попутчика по прохождению бальнеологических процедур оказалась минимальная. Но как только он сможет пригласить настоящих спецов из России или Украины, вся автомобильная Испания будет толпиться в очереди у ворот его мастерской.
В общем, из четырёх затей в сфере бизнеса у этого соотечественника только одна оказалась полноценной. Это АЗС. А от стройки и СТО проку выходит только по половине от каждой. Итого бизнес – планы конца прошлого столетия у Андрея -англичанина можно считать реализованными аж наполовину, что, повторяю, гораздо лучше, чем по закону Парето “20:80″.
Возвращаясь к теме о том, в чём волшебная притягательная сила Испании для наших соотечественников, я вынужден пригласить Вас, дорогой читатель, в морозилку. Да-да, не удивляйтесь, есть такая бальнеологическая процедура в Арчене. Она называется “iglu” или “igloo” по аналогии с “иглу”, ледяным куполом – жилищем эскимосов. Я говорю именно про некую ассоциативную аналогию и ниже, дорогой читатель, Вы поймёте почему. Обычное иглу служит для хранения тепла человеческого тела от лютого мороза, свирепствующего снаружи. Внутри этого помещения отнюдь не жарко, – температура воздуха около нуля с минусом, – но снаружи-то минус сорок-пятьдесят.
Арчинское “Иглу” это просто большая морозилка для сохранения холода, то есть служит строго противоположным целям относительно эскимосского тёзки. Для того, чтобы наши соотечественники могли проникнуться ассоциативным рядом испанских дизайнеров, по-моему, достаточно описать двумя штрихами тамошнюю так называемую “Русскую сауну”: по верху она опоясана иллюминацией, которая должна олицетворять северное сияние, а температура в помещении… 37 градусов. Мол, раз уж сауна русская, значит, холодная.
А в “эстонской” и “ацтекской” саунах вполне можно хорошо пропотеть, если посидеть там безвылазно минут 20, а не 5, как рекомендуют тамошние надписи. Во избежание неприятных объяснений предупреждаю тех, кто не любит читать разные испанские таблички: среди них есть одна, которая просит посетителей не лить какие либо жидкости на раскалённые камни очага. Увы, у некоторых наших соотечественников порой аж руки чешутся “поддать жару”, ибо температура там всего-то 65-75 градусов.
Итак, в “Иглу” Андрей – англичанин, ознакомившись через меня с оценкой Испании болгарским тёзкой сквозь призму почти что буддистского мировоззрения, предполагающего поиск мира в себе самом, после недолгих раздумий с наморщенным лбом заявил примерно следующее:
“Это логика, конечно, не средневековая, но максимум, на который она может потянуть с точки зрения прогресса человеческой мысли, – это Эпоха Возрождения, когда предрассудки и суеверия ещё были защищены законами, а бородатым астрологам и магам в чёрных мантиях при разработке военных операций доверяли больше, чем разведчикам.
Современный человек, живущий в рациональном мире, вынужден руководствоваться подсчётом “за” и “против” разных вариантов пути. Так сказать, принципом демократического централизма аргументов: если идти направо выгоднее – идём туда; грядут потери – разворачиваемся на каблуке и идём в обратном направлении – налево. При этом идти обязательно! Остановился – отстал.
Никакой загадки в притягательной силе Испании мой прагматичный сосед по ледяной лавке, где мы оба сидели, не видит. Для человека не ленивого, по его мнению, эта страна как целина. Выбирай любое занятие и делай свой дело, серьезную конкуренцию могут составить только англичане или немцы, но их тут пока не так уж много. А испанцы – народ не способный довести до конца начатое дело, если только речь не идёт про соблазнение чужой жены… Что дома, что в Англии, выбор для бизнесмена невелик: как в песне Владимира Высоцкого, не одна колея, так другая, а в Испании нет этой жёсткой регламентации, здесь простор.”
Заявление очень уж спорное, но я не спорил, чтобы не спугнуть вольную мысль Андрея – англичанина, который, выйдя из морозилки, насупился и замолчал о чём-то своём. Сгорая от нетерпения услышать продолжение откровений, которые выливаются из людей в состоянии релаксации, я всё же воздерживался от вопросов, боялся: вдруг спрошу что-то невпопад, несообразное с течением его мыслей. Да и видно было, – философ-любитель более не расположен к общению. Для человека, который приумножает капитал, меняя серебро слов на золото молчания, он и так слишком много произнёс.
Когда он не издал ни звука во всё время пребывания на следующей процедуре – в зале с тёплыми сероводородными испарениями распылённой горячей целебной воды (Estufa de Archena), стало ясно: монолог окончен. Так и оказалось.
Но всё же, прощаясь, он высказал ожидаемый мною итог родившихся во время процедур мыслей об испанской жизни вообще, на обдумывание которых у делового человека в повседневной жизни не хватает времени. Будничная логика бизнесмена безостановочно мчится вперёд и вверх от предыдущего уровня достижений к следующему: “Остановился – отстал!” Вывод Андрея – англичанина о магнетизме Испании был столь же прост и понятен, как афоризм, и настолько же спорен, как любое меткое высказывание, если к нему присмотреться повнимательнее:
“Разговор о какой-то мистической и универсальной притягательности Испании вообще не имеет смысла”, – заявил он, – “Кто не знает Испании, того сюда и не тянет. Вопрос должен стоять иначе: за что её любят те, кто здесь оказался. И здесь нет никакой загадки: глядя на бесконечно самовлюблённых испанцев, мы тоже начинаем понемногу если не любить и баловать себя, то хотя бы побольше обращать внимание на свою личность.”
Спросив, согласен ли я с ним, он бросил на меня странный взгляд, какого за ним в былые времена не водилось. По глазам было видно: он ждал моей оценки афоризма, как художник ждёт суждений зрителя о его лучшей картине. В этот миг передо мной стоял не игрок на бирже или пёс, обученный улавливать неуловимый запах денег, а нормальный человек. Это был парень, в котором тромбон сомнений спорит с фанфарами самоуверенности, в ком ироничная пастушья дудочка весело посмеивается над волынкой, демонстрирующей изысканные манеры британской аристократки. Передо мной был внутренне свободный человек, в котором праведные мысли не затыкают рот грешным, а искренние чувства не подавляются всеобще обязательной пресмыкающейся толерантностью.
Не хочет человек признавать, что жизнь – это и есть непрерывная смена состояний души, а всё остальное – лишь её антураж, – да и бог с ним! Пусть Испания хотя бы приучит его обращать внимание на свою неповторимую и живую Личность с большой буквы.
Мне показалось: добавь этому молодому мужчине с жаждой жизни во взгляде, к его итальянским сандалиям, шортам, поло и кабриолету BMW немного небрежности в манерах, немного лёгкости в речах, – выглядел бы он на сто миллионов на зависть всем курортным плейбоям. И ещё подумалось мне, что был бы он тогда отличной парой своей некогда обворожительной жене Диане.
Впрочем, будет ли она теперь выглядеть достойной спутницей богатому холёному плейбою? Ведь она – его ровесница, а почти 15 лет добавочного возраста между почти 30 и почти 45 годами очень-очень сильно меняют не только внешность, но и манеры женщины. Не разочаруюсь ли я при встрече?
Ой, да что это за глупости лёзут мне в голову на ночь глядя?! Это же напоённая любовью Испания! Я снова влюблюсь в неё, в обновленную, но по-прежнему обворожительную Диану с тонким ароматом ранней осени и снова буду со сладкой грустью иронизируя над собой, ревновать её, неуловимо- джазовую, к её классическому, как дирижёр, мужу. В Испании не может быть иначе, в Испании всегда так: ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.
Дай Бог Вам и всем нам здоровья и удачи!
Искренне Ваш, Николай Кузнецов
Май-июнь 2012, Арчена – Торревьеха (Испания)