Детали реалий Испании. Захватчики жилья — okupas. Здесь говорят ПРАКТИКИ

Риелторы и адвокаты, до недавнего времени помогавшие состоятельным россиянам вкладывать деньги в недвижимость и бизнес за рубежом, с марта 2020 года не зарабатывают почти никаких денег.

В коронавирусной Европе замерли все инвестиционные проекты — иностранцы не только не торопятся вкладывать деньги и развивать бизнес, но и всё чаще подумывают о продаже всех активов. Виной тому стали не только закрытые границы, но и политика европейских стран в отношении мигрантов. Людям, уехавшим из стран Северной Африки и Ближнего Востока по абсолютно разным причинам, предлагают комфортные условия для жизни, и даже в кризис большинство из них пользуются таким количеством льгот, каких нет у местного населения.

Валентина Попова переехала в курортную Марбелью к мужу-испанцу ещё в середине нулевых. В районе «треугольника» Малага, Марбелья, Севилья у Валентины с мужем небольшой бизнес, связанный с подбором жилья и обслуживанием недвижимости для русскоговорящих клиентов. На протяжении 15 лет дела шли в гору — благосостояние россиян росло, и предприимчивые русские каждый год привозили в их офисы неплохие чеки на покупку недвижимости. Однако с середины марта 2020 года весь бизнес практически замер — даже деньги, которые клиенты исправно платили за обслуживание своей недвижимости рядом с морем, практически перестали поступать. Но штрафы российских собственников испанских домов и квартир не пугают — их, по словам Валентины, оплатят, как только всё наладится, благо правительство и муниципалитеты идут навстречу, откладывая начисление штрафов. Главная опасность — мигранты, поведение которых уже называют «стихийным бедствием» и «настоящим беспределом».

Это происходит очень просто. Они селятся в какой-нибудь дом по две-три семьи. Эти дома в ряде случаев владельцами не посещались с начала года. Но это не значит, что они не ухожены. Там всё в порядке — из крана течёт вода, там есть газ, есть свет, там можно жить. Разумеется, аккуратно пользоваться этим никто не собирается — всё ломают и разбивают. Потом, когда дом изуродован, они просто переезжают в другой дом, может, даже в том же районе, может, просто через дорогу, и всё по новой. При этом такие люди пособия получают, помощь медицинскую
Валентина Попова-Мартинес, совладелец компании по управлению активами, риелтор

Собственники бизнеса отмечают, что местные жители ничего сделать с таким поведением не могут — муниципальная полиция вопросами расселения мигрантов не занимается и выезжает исключительно на вызовы о совершённых преступлениях, а местные иммиграционные власти боятся обвинений в расизме и нетерпимости, поэтому просто закрывают глаза на захват чужой собственности. Как результат — новости о захваченной недвижимости добираются до собственников, а у россиян, потративших сотни тысяч евро на уютный дом в часе езды от моря, пропадает желание связываться с прогрессивными европейскими законами.

Наследие Детройта

История сквоттинга (англ. squatting) в новейшей истории человечества начинается с Детройта и неблагополучных районов британских промышленных центров, которые начали разоряться с конца 80-х годов прошлого века. Особенность европейских стран, особенно таких, как Испания, состоит в том, что право собственности на недвижимость и бизнес не равно правам мигрантов. Если в США переступившего порог грабителя или сквоттера можно застрелить из дедушкиного дробовика, то в Европе времён толерантности и любви к африканским и ближневосточным беженцам за такое можно сесть в тюрьму до конца жизни. Всему виной — особый статус мигрантов. В Испании (да и в других странах ЕС) большинство мигрантов либо уже находятся в статусе беженца, либо на пути к получению заветных бумаг, гарантирующих помощь государства.

Валентина Попова-Мартинес отмечает, что де-юре захватывать чужую собственность мигрантам, оставшимся без работы и крыши над головой, ничего не мешает. Однако, если собственник захочет вернуть купленное жильё силой, начнутся проблемы.

Закон устроен таким образом, что у захватчиков дома или квартиры больше прав, чем у владельца. Это работает так: собственник узнаёт, что его дом захватили, он составляет обращение в органы, полиция приезжает на место разбираться. Если они видят, что в целом всё спокойно, но дома действительно кто-то живёт, они не имеют права врываться в помещение. Собственнику нужно либо самому быть на месте с документами на право владения жильём, либо прислать своего законного представителя (например, меня или моих сотрудников). И уже сотрудники вместе с полицией фиксируют факт захвата собственности, после чего составляется исковое заявление в суд. От момента составления заявления до решения суда может пройти до трёх месяцев — и только после этого у полиции будут законные основания выселять всех из здания. От этого страдают все — и собственники коммерческой недвижимости, и те, кто покупал дома или квартиры для отдыха
Валентина Попова-Мартинес, совладелец компании по управлению активами, риелтор

Как отмечает Валентина, если властям становится известно, что внутри помещения находятся мигранты или другие люди с «особенным статусом» и господдержкой, то к ним применяются наиболее мягкие меры воздействия, вплоть до уговоров. Однако, если речь будет идти о тех, кто просто не может заплатить за аренду квартиры и застрял в стране в период пандемии, полиция имеет полное право выселить такого постояльца просто по звонку собственника жилья либо его законного представителя. Расценивается это как покушение на преступление, но, случайно или нет, в отношении мигрантов эта норма почему-то не работает.

О дивный Восток!

Юрист и владелец риелторской организации Анна Саакян, компания которой много лет продаёт недвижимость на побережье Средиземного моря, отмечает, что максимальное наказание за самовольный захват дома в Испании — до двух с половиной лет тюрьмы. В реальности, по словам Саакян, мигрантов по этой статье не сажают.

Фактически бремя доказательства ложится на домовладельца. То есть человек, который потратил 200–300 тыс. евро на покупку жилья, который платит налоги, исправно оплачивает счета за воду и свет, должен доказывать, что это действительно его жильё и что неизвестные люди непонятно как проникли в дом и живут там незаконно. И пока не будет представлено достаточных оснований, у полиции нет никакого права выселять мигрантов
Анна Саакян, Юрист, владелец риелторской компании

Большинство из тех, кто захватывает элитную недвижимость в Испании, по словам наших соотечественников, не имеют и никогда не имели постоянной работы, перебиваются лишь сезонными заработками и работой на стройках или сельскохозяйственных угодьях. В некоторых случаях за таких людей может нести ответственность работодатель, не предоставивший вовремя данные на сотрудников в полицию, но с мигрантами эта процедура (как и многие другие) просто не работает.

По словам Саакян, действовать с позиции силы в этом случае нельзя — если взяться за оружие или попытаться другими силовыми методами избавиться от захватчиков, то можно угодить за решётку на пять-семь лет.

Уголовный кодекс Испании требует различать потерянную вещь и заброшенную. За присвоение потерянной вещи (например, смартфона) в судах приговаривают к штрафам по 500 евро и более. А захваченный дом — здесь власти должны разобраться, есть ли основания наказывать тех, кто его незаконно заселил. Если не получится доказать, что дом на второй линии от моря не заброшен, а временно недоступен из-за пандемии, то выселять мигрантов придётся долго. Вполне возможно, что карантин кончится, люди снова поедут на отдых к морю в своё жилье, а там живёт и наслаждается благами цивилизации семья из какой-нибудь африканской страны. И сделать против них ничего нельзя. Отдых сразу превратится в ад, а первыми виновниками произошедшего, скорее всего, станут управляющие компании, а не сами мигранты
Анна Саакян, Юрист, владелец риелторской компании

Специалисты по подбору недвижимости у моря отмечают, что после пандемии многие собственники жилья столкнутся с неприятной картиной. Далеко не самые аккуратные бездомные мигранты оставят после себя лишь разруху и грязь, а в ряде случаев, перед тем как покинуть дом, намеренно испортят стены, разобьют окна или как-нибудь ещё навредят собственникам, которые внезапно объявились и нарушили спокойную жизнь беженцев возле моря. Компенсировать расходы на ремонт нерезидентам страны испанское правительство не станет — их слово [«так и было»] против слов нуждающихся и бежавших от сложной жизни будет звучать не так громко и выразительно.