Живущим в Испании постсоветским иммигрантам часто приходилось слышать о том, как кто-то из соотечественников едет домой лечиться. Кто-то из соображений расценок, если речь идёт о частной медицине, кто-то из-за того, что не может «найти общий язык» с врачом, кто-то из-за медицинской бюрократии, а кто-то и откровенно из-за низкого уровня подготовки медицинского персонала: врач в Испании больше смотрит на монитор компьютера, чем на больного, и оттуда же — из компьютера — извлекает тактику лечения.
Явление стало столь массовым в масштабе всей Европы, что северо-американская Нью Йорк Таймс посвятила этому явлению большую статью. Не будем исключать ту версию, что цель статьи — способствовать возвращению способных передвигаться украинцев на родину для выполнения планов мобилизации на фронт.
Вопросов к испанской медицине много не только у беженцев, но и самих испанцев:
…
комментарий за подписью Виктор3 гласит:
«Многие ругают мед систему, но если у вас что то серьезное, вас будут лечить бесплатно, даже если вы нелегал».
Давайте разберёмся. То, что многие, в первую очередь, сами испанцы, включая врачей, ругают местное государственное здравоохранение — это чистая правда. Система часто не справляется с нагрузкой и зависает. Причём все это повторяется многократно каждый год.
За примерами далеко ходить не придётся. Заглядываем ровно на год назад, в январь прошлого года… Нет, лучше позапрошлого, ибо в прошлом году по Испании уже начал своё победное шествие коронавирус.
Итак, находим: 13.01.2019 ● В Испании люди умирают в очередях в неотложках без внимания врачей» ). Гнев и возмущение изложенными в новости фактами МНОГОЧИСЛЕННЫХ летальных последствий врачебной халатности по отношению к тяжелобольным пациентам вывели людей на хорошо организованную массовую манифестацию против «беспомощной медицинской помощи».
Если Вам, уважаемый Игорь, это покажется случайным стечением обстоятельств, посмотрите что пишут в комментариях соотечественники:
То же по скорой помощи в госпиталь в Вилахайосе , вообще никому не рассказывала, думала никто не поверит , 5 часов горел живот ( оказалось дыра в желудке, прободная язва, никто не подходил в какой то дальней комнате на первом этаже ) дочь была со мной , ору 5 часов , все реально умираю, говорю дочке ,,звони в полицию,, она позвонила рассказала все как есть , через 10 мин меня забрали в палату итд теперь понимаю лучше бы звонить 112 угроза жизни, может кому то пригодиться,если бы не позвонили в полицию то точно бы умерла
Тоже знаем 2 случая умерли в очереди . а сколько не знаем . Муж приехал сам на машине в ценро салюд , задыхался Никого нет , только охранник
В середине декабря кабесера, чтобы снять с себя ответственность, написала направление в госпиталь Жироны. Доехала своим ходом, в ургенсии приняли, направили бабушку в геникологию, где просидев полтора часа у двери, таки задала вопрос о целесообразности ожидания. Еще через полтора часа вышло долгодумаюшее чудо, извинившись, предложило вернуться в ургенсию. Вернулась, раздели, уложили в бокс, ждала два часа когда пришли и спросили кто есть я и зачем пришла. В течение часа сделали анализ крови и мочи. К ночи пришли сказать, чтобы ехала домой, ничего срочного. В конце декабря второй инфаркт обоих легких, тромбоз, неделя в госпитале и всю жизнь теперь на разжижающих уколах.
В Испании врачи своих-то лечат кое-как, а уж иностранцев лечить у них вообще нет никакого интереса. Стараются побыстрее отделаться от такого пациента. Или говорят, что ничего страшного (например, варикоз лечить не надо), или возраст виноват ( после 50 лет что вы хотите? Это возраст..) Или все болезни ибупрофеном лечат. Не заморачиваются.
На этом ограничимся, хотя чуть не сотню подобных криков души, похожих на отчаянный «глас вопиющего в пустыне» я нашёл в комментариях и на практикуме Русской Испании. Хватило бы на приличную брошюру.
За 25 лет активного изучения и освещения жизни соотечественников в испанских реалиях мне на глаза попалась единственная претензия к качеству знаменитой на весь мир испанской трансплантологии с её рекордной статистикой и смелым новаторством. Это было высказывание Юрия на ветке: https://russpain.com/favorites/istorii-iz-zhizni-i-sudby/#comment-127718
На фоне высокой оценки этой отрасли испанской медицины мировыми и отечественными специалистами (17.02.2020 ● Опыт испанской трансплантологии, который России следовало бы перенять) это не ложка дёгтя в бочке мёда, а капля в море или песчинка в африканской Сахаре.
Несомненное лидерство СССР и России в атомной энергетике и в вирусологии тоже досталось стране ценой горьких ошибок.
Но всё же давайте вернёмся к статье NYT про то, как беженцы возвращаются на Украину ради визита к врачу.
Европейская система здравоохранения их разочаровала: людям неделями приходится ждать приема, но в итоге они получают дорогостоящее лечение низкого качества, отмечается в статье.
Сотни тысяч людей, бежавших с Украины после введения российских войск, совершают кратковременные визиты домой не только для того, чтобы встретиться с родными, но также и для более дешевого и привычного медицинского обслуживания.
Констан Мехё (Автор статьи Constant Méheut) проследил за путешествием украинской беженки, проживающей на Французской Ривьере, когда она возвращалась в Киев для медицинского осмотра. Журналист также побеседовал с другими людьми, совершившими подобные поездки.
Людмила Гуренчук живет во французском городке недалеко от Сен-Тропе (Франция), который называет «раем», где вместе со своим маленьким сыном укрылась от военных действий на родине, на Украине. Но когда осенью этого года ей и ее сыну потребовалось обратиться к врачам, они проделали путь в две с половиной тысячи километров до Киева, покинув живописное спокойствие Ривьеры в межсезонье ради города, по которому регулярно наносятся удары беспилотниками и ракетами.
Зачем рисковать? По ее словам и словам других украинских беженцев, все просто: они считают, что возможность получить более доступное и эффективное лечение, чем во многих европейских странах, перевешивает опасность возвращения на родину.
«Просто медицина на Украине лучше», — сказала 39-летняя Людмила Гуренчук, ожидая, пока ей проверят щитовидную железу в кабинете УЗИ. По ее словам, «медицинское обслуживание дома дешевле, быстрее» и врачи более внимательны. «Поэтому я приезжаю сюда всегда, когда есть возможность».
По данным исследования, проведенного Агентством ООН по делам беженцев, Гуренчук — одна из примерно 300 тысяч украинских беженцев, проживающих в Европе, которые возвращаются на родину для получения медицинской помощи.
Они являются частью целой волны беженцев — более двух миллионов человек, — которые совершают поездки между Украиной и своим временным домом в других европейских странах, чтобы навестить родственников, получить официальные документы или проверить свое имущество. Поезда, курсирующие по Украине, часто переполнены семьями, возвращающимися на школьные каникулы, во многих случаях для того, чтобы навестить мужей и отцов, оставшихся в стране, поскольку правительство запретило большинству мужчин покидать Украину пока идут боевые действия.
Историки и социологи отмечают, что масштаб таких поездок необычен для новейшей истории, что во многом объясняется географией конфликта на Украине. Ведь обширные территории страны остаются в относительной безопасности, и до них можно добраться из остальной части материковой Европы. Кратковременные возвращения домой, добавляют эксперты, показывают, что украинские беженцы адаптируются к военному конфликту по мере его затягивания, пытаясь найти баланс между пребыванием в более безопасных странах за рубежом и воссоединением с прошлой жизнью на родине.
Юлия Шукан, социолог из государственного Университета Париж Нантер, изучающая социальные последствия конфликта на Украине, считает, что это явление свидетельствует о том, что люди пытаются «восстановить отношения с родиной и не быть переселенцами в полном смысле». По ее словам, визиты к врачу, являющиеся неотъемлемой частью повседневности, способствуют восстановлению «подобия нормальной жизни», даже если для этого приходится совершить длительное и потенциально опасное путешествие.
«Это своего рода возвращение к прошлой жизни», — сказала Шукан.
По данным опроса ООН, почти 40% из 5,8 миллионов украинских беженцев, проживающих в других европейских странах, хотя бы раз возвращались домой. Этот показатель, по словам Томаса Шопара (Thomas Chopard), историка из парижской Школы углубленных исследований в области социальных наук, значительно выше, чем во время предыдущих европейских конфликтов, например, Второй мировой войны.
«Тогда очень немногие приезжали назад», — сказал Шопар, — поскольку в большинстве случаев это означало бы возвращение на территорию, охваченную боевыми действиями.
В отличие от этого, в настоящее время на 80% территории Украины нет российских войск, и хотя украинские войска продолжают вести тяжелые бои на юге и востоке, некоторые районы на западе страны в основном свободны от боевых действий.
Гуренчук признала, что, в отличие от многих других беженцев, европейские принимающие страны предоставили украинцам «привилегии», такие как разрешение на работу и свобода передвижения, что облегчает их приезд и отъезд. «Этот военный конфликт не похож на другие», — сказала она.
Основным мотивом для возвращения на родину является желание навестить родственников. Но мало кто ожидал, что еще одной важной причиной станет посещение врачей.
Во время последней поездки домой Гуренчук поехала из современного центра УЗИ в тесную квартирку народной целительницы, а затем направилась в государственную больницу с бесцветными коридорами, где педиатр осматривал ее 7-летнего сына Давида.
Многие беженцы говорят, что их поездки домой были вызваны разочарованием в европейской системе медицинского обслуживания, которую они считают очень ограниченной. Это особенно характерно для Великобритании, где в новостях появляются сообщения о недовольстве беженцев работой Национальной службы здравоохранения, переживающей кризис.
Майя Хабрук, 31-летний медиа продюсер, жила в Лондоне, когда у нее началась сильная боль в горле. По ее словам, она две недели ждала приема у британского врача, который прописал ей легкое обезболивающее. В ее родном городе Днепре, расположенном в центральной части Украины, врач определил, что причиной боли является инфицированный зуб мудрости, и немедленно удалил его.
«На поездку в Днепр, посещение врача и возвращение в Лондон у меня ушло пять дней, против двух недель в Великобритании, — добавила Хабрук. — Поездка того стоила».
Андрей Буглак, хирург-ортопед из Киева, сказал, что поначалу его удивляли возвращения соотечественников, но потом он привык к ним, так как слышал «одни и те же истории от Скандинавии до Испании» о пациентах, испытывающих трудности с иностранными системами здравоохранения. Один из его пациентов недавно приехал из Италии, чтобы получить всего лишь инъекцию кортизона в бедро.
«Весь этот сложный путь был проделан только для того, чтобы попасть ко мне на прием», — сказал Буглак.
В качестве других причин возвращения на родину, чтобы получить медицинскую помощь, беженцы называют языковой барьер и цену.
Большинство медицинских услуг на Украине, как и в таких странах, как Великобритания и Франция, являются бесплатными в рамках государственной системы здравоохранения. Но лечение, которое не покрывается медицинской страховкой в некоторых странах, например, стоматологические услуги или более специализированная помощь, на Украине намного дешевле.
Когда начались военные действия, Гуренчук, мать-одиночка, бежала из Киева и нашла убежище в Коголене, небольшом городке в окрестностях Сен-Тропе, где ее приютила местная семейная пара. Она работает кассиром на элитном морском курорте, а Давид ездит во французские летние лагеря.
«Это рай», — сказала она в интервью на своей залитой солнцем террасе в Коголене. Но это не дом. И она по-прежнему чувствует необходимость возвращаться в Киев для посещения врачей, что она уже дважды делала в этом году. «Я хочу быть уверенной в том, что я здорова», — говорит она.
Как и для многих других беженцев, поездки Гуренчук были связаны не только с медицинским обслуживанием.
Она навещала родственников, посещала любимые салоны красоты, гуляла с Давидом по парку аттракционов, где в детстве проводила много времени. К тому же ей было приятно посещать тех же народных целителей, к которым она обращалась в юности.
Что касается визитов к врачу, то родные лица — например, знакомый педиатр — является важным преимуществом.
Когда они вошли в кабинет врача, педиатр Давида спросил его: «Ты меня узнаешь?».
«Да», — ответил Давид, вызвав улыбку на лице своей матери.
Шопар, историк, говорит, что поездки домой также помогают беженцам сохранить надежду на окончательное возвращение, которое необходимо Украине для восстановления. Беженцы часто считают себя постоянными изгнанниками, отметил он, однако опрос ООН показал, что более трех четвертей украинцев планируют вернуться.
Гуренчук заявила, что вернется жить на Украину только тогда, когда закончится военный конфликт. Но после недели пребывания в Киеве Давид, казалось, с энтузиазмом относился к возвращению навсегда. На обратном пути от педиатра, когда наступила ночь, они с мамой прошли мимо квартиры, где жили до начала военных действий.
«Я хочу здесь жить!» — сказал Давид.
